Мать-одиночка из ВКО считает местных врачей виновными в том, что её сыну ампутировали часть руки

Акежан Аргынгазин, в отличие от большинства сверстников, на Новый год не просил себе новомодный смартфон или планшет. Мечты 13-летнего мальчика могут показаться удивительными. Он хочет вернуться в школу. А еще — иногда бывать на катке вместе с друзьями. Пока Акежан почти все время проводит в больницах. К тому же из-за болезни ему нельзя находиться днем на солнце, а еще простывать или падать, передает корреспондент YK-news.kz.

Жизнь мальчика из Жарминского района ВКО изменилась в один миг полтора года назад. Диагноз врачей прозвучал безапелляционно: саркома. Требуется срочная ампутация.

Благодаря неравнодушным людям у Акежана недавно появился новый протез, который позволяет ему сжимать кулак или здороваться за руку. Но мать мальчика уверена — если бы врачи сразу поставили Акежану верный диагноз, то операция не понадобилась бы вообще!

История болезни

Впервые мама Акежана Бибигуль Ахтанова обеспокоилась состоянием сына в 2010 году, когда ему было семь лет.

— Он упал, у него покраснел большой палец на правой руке, — вспоминает женщина. — Мы сразу отвезли Акежана в местную больницу. Педиатр пояснил, что это просто растяжение. Когда мы через две недели поехали в Усть-Каменогорск, я попросила направление к хирургу. Он сказал то же самое. Это растяжение сухожилия, ребенок перерастет и волноваться не о чем.

Бибигуль успокоили заверения докторов, и она даже не вспоминала о неприятном инциденте.

— В 2014 году на месте того покраснения появилась шишка, — рассказывает жительница Калбатау. — Мы показали ее детскому хирургу в медицинском центре Семея. Он сделал рентгеновский снимок и предположил, что под кожу сына попал инородный предмет: заноза, стекло или маленький камушек. Тогда Акежана положили в больницу, хирурги вскрыли руку. Мне разрешили приходить только днем, аргументируя это тем, что мой 11-летний сын уже достаточно большой. Но после операции его состояние не улучшалось, воспаление лишь увеличилось. Хирург сказал, что все нормально, и выписал нас домой, прописав физиотерапию.

Врачи поставили Акежану диагноз "флегмона правой кисти", что означает гнойное воспаление. Однако хирург в Жарминском районе, где мальчику предстояло наблюдаться после операции, заподозрил, что образование может быть злокачественным.

— Врач сказал: "Знаете, у вас может быть онкология. Поезжайте обратно в диагностический центр, к другому доктору", — излагает свою версию событий мама мальчика. — Мы взяли направление, вернулись в Семей. Там молодой хирург осмотрел руку сына, взял пункцию и подтвердил, что это может быть злокачественное образование. Посоветовал ехать в Астану на консультацию к онкологу, взяв с собой последний снимок из семейской больницы. Но мне его так просто не отдали. Заведующий отделением с 30-летним стажем заверил меня, что менее опытный доктор мог ошибиться, и сам еще раз вскрыл руку. После операции он все же направил нас в Астану, правда, только на консультацию.

Каково же было удивление Бибигуль Ахтановой, когда в столичной клинике сказали, что ждут их с ребенком на госпитализацию в детское онкоотделение.

— В Семее нам не объяснили, насколько все серьезно, — излагает свою версию произошедшего собеседница. — Врачи нас успокоили: мол, все еще нужно проверить, провести дополнительные анализы. Мы ехали на консультацию, а нас сразу положили. Мы не были к этому готовы, захватили с собой только тапочки. Хирург сказал, что с восточноказахстанскими докторами все было обговорено заранее. Только нас забыли об этом предупредить. В отделении, где дети после химиотерапии, без волос, без ресниц, стало реально страшно. Дальше и вовсе начался сущий кошмар. МРТ показала, что мягкие ткани уже на четырех пальцах правой руки Акежана поражены саркомой и нужно срочно ампутировать треть конечности. С таким диагнозом хирургическое вмешательство — самый распространенный метод лечения, потому что опухоль, если ее не вырезать, часто дает метастазы по всему организму.

С момента обращения в больницу с жалобой на шишку до операции прошло три месяца.

Не опуская руки

Мама Акежана Аргынгазина уверена — если бы врачи прислушались к ее беспокойству тогда, шесть лет назад, или хотя бы полностью обследовали ребенка перед операцией в Семее, то такого исхода удалось бы избежать.

— Думаю, дело еще и в физиотерапии, — считает Бибигуль. — Сыну как раз грели ладонь после первой операции, из-за чего впоследствии опухоль разрослась.

Женщина воспитывает сына одна, помогают ей во всем сестра и брат. Тетя Акежана написала жалобу в облздрав и Комитет по контролю за медицинской и фармацевтической деятельностью сразу после того, как мальчика госпитализировали в столичную клинику.

Заключение комиссии при управлении здравоохранения осталось на руках у семьи Акежана. Документ гласит, что жалоба родственников безосновательна. Замечаний к обследованиям и проведенному лечению нет.

В Комитете по контролю за медицинской и фармацевтической деятельностью также пришли к выводу, что "тактика врача при ревизии образования правой кисти правильная". Якобы доктора при первом вскрытии руки убедились, что инородного тела в ней нет. Потом взяли пробы ткани на исследование и отправили ребенка в Астану на дальнейшее лечение.

Продолжать разбираться, кто прав, а кто виноват в случившемся, у мамы мальчика не осталось ни времени, ни сил. Вот только почему-то врачи, которые уверяли женщину в правильности первого диагноза, теперь словно избегают общения с ней.

— Мы хотели показать культю хирургу, который оперировал нас в Семее. Сын лежал на пятом этаже, спускаемся с ним в хирургию на третий, а перед нами закрывают дверь отделения и говорят, что врачей нет, — излагает свою версию событий Бибигуль. — Может быть, доктора совесть мучает? Так мы и не попали к этому специалисту. Потом уже в астанинской клинике нам сказали, что надо срочно надевать протез.

Оправиться от пережитого потрясения и снова встать на ноги семье Акежана помогали, что называется, всем миром. В школе родного поселка Калбатау провели благотворительный концерт, чтобы отправить маленькой семье вырученные деньги.

— Сейчас мы получаем 78 — 80 тысяч тенге в месяц, — говорит Бибигуль. — Это пособие Акежана. На него и живем. Но трат несоизмеримо больше. Нам то в Усть-Каменогорск нужно к онкологу, то в Семей к другому врачу. Полгода мы и вовсе лечились платно, потому что врачи районной больницы просто не составили договор с семипалатинскими докторами.

Помощь уже близко

За полтора года, проведенных в стенах больниц, у Бибигуль и Акежана появилась масса знакомых и даже настоящих друзей как среди врачей, так и среди пациентов.

Акежан, получив протез, улыбнулся впервые за долгое время

— Через доктора мы узнали, что благотворительный фонд известной телеведущей Аружан Саин "ДОМ" и частная фирма 3D-печати ищут для протезирования мальчика или девочку примерно 10 лет с ампутированной кистью, — говорит Бибигуль. — Мы связались с фирмой, я убедилась, что протез предлагают бесплатно, да еще и обещают менять его, когда Акежан вырастет. Я обсудила с сыном, и он согласился. До этого мы дважды пробовали простые резиновые протезы. Один купили за свой счет в Петропавловске. Во второй раз нам выдали его бесплатно. Но сын их почти не носил. Потому что протезы были тяжелые, неудобные, вечно соскальзывали. А порой Акежан забывал, что рука не двигается... Например, гуляем по парку, встречаем знакомых ребят. Они протягивают руку для приветствия. Акежан подает левую. Те спрашивают, почему не правую. Сына это очень раздражало. Со стороны ведь непонятно, что это протез, поскольку он телесного цвета.

Предложение алматинских спонсоров отличалось от всего, что до этого видели Акежан и Бибигуль. Мальчик стал первым в Казахстане, кто использует протез руки, созданный с помощью 3D-принтера. Эта техника позволяет "распечатывать" объемные предметы разной формы и размера: от миниатюрных фигурок до небольшого здания.

— Когда ему впервые надели новый протез, у Акежана загорелись глаза, он улыбался во весь рот, — с дрожью в голосе вспоминает собеседница. — Мой сын не улыбался полтора года! Я была счастлива, когда увидела его реакцию. Яркий сине-желтый цвет для протеза Акежан выбрал сам. Теперь носит его. Не целый день, конечно, привыкает постепенно. Это не так легко, как кажется. Сначала по 10 минут, потом по 20. Ведь трение может вызвать рецидив болезни. К слову, подобный протез нам предлагали латвийские врачи за 10 тысяч долларов.

Казахстанская фирма 3D-печати подарила Акежану новую руку просто так. Да и обходится такое приспособление, по словам создателей, действительно в 10 тысяч. Только не долларов, а тенге.

— Там на самом деле нет ничего сложного, — поясняет основатель и владелица "Creat3d Алматы" Ирина Абасова. — Мне кажется, все, кто интересуется 3D-печатью, начинают искать информацию и натыкаются на данные о протезах. Мы нашли организацию в Соединенных Штатах, она волонтерская, основана профессором в университете, к нему присоединились студенты, инженеры, врачи. Они вместе разработали проект протеза, который может распечатать любой, у кого есть 3D-принтер. Сейчас они высылают такие протезы нуждающимся по всему миру. На сайте организации мы подобрали нужную модель, адаптировали ее под себя и распечатали на 3D-принтере. Авторы протеза сделали так, чтобы его максимально просто было изготовить из обычного пластика для 3D-печати.

Акежан стал первым в республике, кто испытывает новый механизм на прочность и комфорт.

***

Создатели говорят, что 3D-протезами уже заинтересовались и другие казахстанцы, перенесшие ампутацию.

А Акежан Аргынгазин пока тренируется снова держать в руках кружку, самостоятельно надевать шапку и мечтает о том, как однажды прокатится с ветерком на велосипеде. Комментаторы в интернете уже прозвали мальчика супергероем за яркую необычную руку и поразительную внутреннюю силу и стойкость.

Зарина Жумагалиева