Девальвация тенге названа «диким курьезом»

По словам г-на Сонина, одно из важных институциональных изменений произошедших в последние годы в России связано с обменным курсом. После кризиса 2008-2009 годов российский Центробанк начал переходить к плавающему обменному курсу. Об этом говорят приведенные экономистом данные на март 2014 года, согласно которым, если не считать двух кратких периодов, а именно: 2 марта - на следующий день после заявления Совета Федерации о предоставлении президенту РФ права на ввод войск на Украину, тогда Центробанком на рынке было продано 11 млрд долларов; и 13-17 марта - даты вокруг крымского референдума, то видно, что ЦБ продает фиксированное количество долларов.

Ранее в течение нескольких месяцев ЦБ продавал 400 млн долларов в день, сейчас - 200 млн долларов. «Это значит, что ЦБ вообще никак не пытается повлиять на долгосрочный обменный курс, - поясняет г-н Сонин. - Что и является определением плавающего курса. Это открытый вопрос для стран, которые являются крупными нефтяными и газовыми экспортерами, какой обменный курс лучше фиксированный или плавающий… Когда макроэкономисты обсуждают обменный курс, то чаще говорят о нем в терминах повседневной экономической политики. На самом деле правильно думать об обменном курсе, как о долгосрочном институте. Потому что видно, что нынешний плавающий обменный курс вызывает очень большое давление. То есть ЦБ независимо от этого принимает решения, но в целом есть огромное количество лоббистов с разными интересами, в том числе лоббистов, которые хотят, чтобы курс был зафиксирован на том уровне, который им нужен, граждане хотят, чтобы он был обязательно повыше, экспортеры - пониже. Вот это давление с обеих сторон показывает, что плавающий обменный курс нужно воспринимать как институт, постоянно нуждающийся в политической защите». Между тем, экономист крайне резко прокомментировал действия Нацбанка РК: «Вариант, когда фиксированный курс, временами перескакивает на другой - это настолько плохой вариант, что экономисты его даже не обсуждают. То, что сделал казахстанский Центробанк это в учебниках макроэкономики может быть только в разделе «дикие курьезы».

Между тем, говоря о ситуации, которая наблюдается в мире с девальвацией национальных валют, аналитик FIBO Group, доцент Академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ Василий Якимкин напоминает термин «валютные войны». Такую формулировку впервые применительно к последовательным преднамеренным действиям правительств и центробанков нескольких стран по достижению относительно низкого обменного курса для своей национальной валюты, с целью увеличения собственных объёмов экспорта, в 2010 году употребил министр финансов Бразилии Гвидо Мантега. «Поскольку все начинают девальвировать свою национальную валюту, эффект не достигается, - говорит г-н Якимкин. - Идет снежный ком, когда все против всех начинают воевать, с целью сыграть на опережение, девальвируя свою валюту. Что касается России, то это очень спорный вопрос, что девальвация валюты сработает позитивно для российской экономики. Те люди, которые это утверждают, сидят на старых догмах, тридцати- и сорокалетней давности о том, что существует зависимость, если национальная валюта падает, то для экспорта это хорошо, а для импорта плохо и экспортоориентированные отрасли начинают бурно развиваться. Этот постулат базируется на том, что в данной стране заводы и фабрики выпускают продукцию с комплектующими, которые поставляются исключительно внутренними компаниями. В текущих условиях глобализации сложно найти компании, которые бы функционировали в таком ключе и не только в России, но и в Казахстане».

В свою очередь профессор ВШЭ Алексей Маслов считает рискованной юанизацию мировой экономики, а также движение России и стран Таможенного Союза на восток, а именно разворот в сторону Китая. «Си Цзиньпин провозгласил, что решение проблем Китая лежит за его пределами, поэтому надо активнее идти вовне, - отмечает г-н Маслов. - За год китайская политика в области проникновения на внешние рынки изменилась колоссальным образом. В том числе Си Цзиньпин выдвинул несколько важных концепций… Это, прежде всего, юанизация мировой экономики и переход на прямые расчеты в юанях. Это произошло не только между Китаем и Россией, но и между Китаем и Автралией, Бразилией, и Южной Кореей. Вообще привязка экономики к юаню, которую делают сейчас, например, Белоруссия – это крайне опасная вещь, учитывая текущую нестабильность».

Однако, существующие проблемы экономики и геополитики, по словам экспертов, не предполагают какие-либо серьезные перспективы дедолларизации мировой экономики. Г-н Маслов прокомментировал этот тезис kursiv.kz следующим образом: «Пока, думаю, что не стоит к этому серьезно относиться. Потому что доллар является свободноконвертируемой валютой, а это значит, что США, так же как и Великобритания относительно фунта и даже Япония относительно йены несут определенные обязательства. То есть, в том числе они соблюдают курс национальной валюты. И хотя какие-то изменения и флуктуация возможны, резкого падения просто по решению страны быть не может, так как это повлечет крах. А вот юань по сути не является конвертируемой валютой, и Китай предлагает совсем другую схему - двухсторонние прямые соглашения. При этом сам по себе курс юаня регулируется государством от начала до конца, во многом он не является рыночным. В этом плане каким-то образом планировать устойчивость или неустойчивость юаня невозможно, так как он не подчиняется экономическим законам, а только законам политического решения. Поэтому то, что большинство стран сейчас пошли на торговлю в юанях, на мой взгляд, создание очень неустойчивой схемы, которая в случае любых изменений внутри Китая может отразиться на экономике, которая привязана к юаню, поэтому разумные страны на это не пойдут».

С таким мнением согласен и г-н Сонин: «Мне кажется, что в том мире, в котором мы живем, альтернативы доллару и евро в обозримом будущем не будет. Потому что есть только две страны, у которых экономики по размеру, в принципе, позволяют рассчитывать на то, что их валюта будет дополнительной резервной валютой – это Китай и Япония. Но в обоих случаях, по крайней мере в случае с Китаем, пока что юань опирается на политическую систему, которая выглядит гораздо менее надежно, чем американская, которой 200 лет, и чем европейская, которая опирается тоже на очень длинную традицию. Поэтому я думаю, что юань будет больше использоваться в расчетах, потому что китайская экономика большая, но в качестве резервной валюты ни фирмы, ни люди, ни государства не будут ее вводить».

Жулдыз Телагисова, kursiv.kz