Как живётся детям с усть-каменогорских дач?

В советское время садоводческие товарищества, опоясывавшие областной центр ВКО, помогали бороться с товарным дефицитом. Сегодня многие дачные участки опустели. Но на других живут люди. Просто потому, что у них нет другого дома. Часто в неприспособленных летних домиках обитают многодетные семьи. В каких условиях оказываются дети "дачников", разбирался корреспондент YK-news.kz.

Из жизни островитян

В микрорайоне средней школы № 18 располагается целых шесть садоводческих товариществ. Из 900 детей, обучающихся в СШ № 18, больше трети — это "дачники". Те, кто живёт в садовых домиках зимой и летом.

О проблемах "дачников" можно рассказывать бесконечно. Но недавние события, когда бродячие собаки покусали девочку, возвращавшуюся из школы, заставили задуматься над вопросом о том, как живётся детям, вынужденным обитать в таких районах.

Директора СШ № 18 Светлану Варакину больше всего беспокоит вопрос безопасности учеников по дороге в школу.

— У нас всё время возникает проблема по подвозу детей с этих дачных ко­оперативов, — рассказывает Светлана Николаевна. — Из "Коммунальника" мы возим, но там проблема в том, что он очень далеко от дороги. Чтобы до него добраться, надо через два моста переходить. Один из них навесной. И вот оттуда ходят дети до остановки "Согринская", где мы их забираем. А идут они по снегу зимой через лесопарковую зону, где нет никаких фонарей. Вечером родители кого встречают, а кого и нет.

Ребятам, идущим из кооператива "Солнечный", приходится пересекать железнодорожные рельсы. Организовать подвоз к "Солнечному" или "Восточнику-5" тоже невозможно: нет ни дороги, ни места для разворота автобуса. Со стороны двух этих кооперативов в школу ходят 22 ребёнка.

В качестве эксперимента автор этих строк решил вый­ти на "Согринской" и проделать тот путь, который юные "дачники" проходят ежедневно девять месяцев в году. По счастью, снега нынешней зимой немного. К тому же дорогу явно не раз чистили трактором. До кооператива "Озеленитель" можно проехать на автомобиле. Дальше в сторону "Коммунальника" — только пешком через навесной мост. В самом "Коммунальнике" улицы также прочищены. По словам директора школы, в таких кооперативах всё зависит от добросовестности председателя.

К сожалению, как бы хорошо ни содержались дороги, но от "Коммунальника" до трассы приходится идти около километра. И примерно половина этого пути пролегает через заросли. Даже белым днём там становится не по себе от мысли, что в случае неприятной встречи или травмы здесь попросту не дозваться людей. А теперь мысленно уберём солнечный свет и понизим температуру воздуха градусов на двадцать. Если ещё и снегу подвалить, получим полное представление о тех условиях, в которых дети "дачников" добираются из школы. А ведь школьный возраст сегодня начинается с шести лет!

Вот такой всеобуч!

Ещё одной головной болью директоров школ, в микрорайоне которых находятся обширные дачные массивы, остаётся задача посадить за парту всех детей, проживающих там.

— Когда вышел Закон "О статусе педагога", учителя перестали обходить микрорайон, — рассказывает директор СШ № 18. — Более-менее контролируем самые проблемные микрорайоны. Выявили троих детей, которые не обучались. Родители глаза выпучивают: "А что, в шесть лет в первый класс? Хотим — отдаём в школу, хотим — не отдаём!" К одним я полицию отправляла, чтобы ребёнка в школу отправить. Чаще всего эти дети не готовы учиться. Я добиваюсь, чтобы родители их хотя бы в нулевой класс сажали. Суть уже не в том, чтобы научить читать и писать. Хотя бы за партой научить сидеть, добиться, чтобы к людям привык. Научить ежедневно ходить на уроки, вести себя в обществе, не драться.

Изучением условий, в которых живут школьники, занимается социально-психологическая служба. Составляется социальный портрет семьи. Вот только поделать с этим портретом педагоги зачастую ничего не могут. Ведь обитает на дачах отнюдь не самая благополучная часть населения.

— У этих семей низкий материальный достаток, — констатирует заместитель директора по социальной работе Айгерим Абылгазинова. — Много проживает в дачных массивах многодетных семей, где четверо и больше детей, не достигших 18-летнего возраста. Мы посещаем их, составляем акты жилищно-бытовых условий, предупреждаем об ответственности за детей. Социально-психологическая служба приходит на дом, когда есть какие-то проблемы: ребёнок не успевает по предметам, пропускает уроки, плохо ведёт себя либо выявляются какие-то отклонения.

При этом педагоги констатируют, что далеко не все "дачники" — это бомжи или алкоголики. Зачастую эти люди приехали в город уже много лет назад и купили жильё, на которое у них хватило денег. Большинство из них работают и никуда срываться с насиженного места не собираются. Главной проблемой остаётся бедность, которая не может не сказываться на учёбе детей.

— Когда перешли на "дистанционку", мы просто возили этим детям материал в бумажном варианте, — вспоминает Светлана Варакина. — Я и завхоз, больше в школе никого не было. Развозили раз в неделю, потом я фотографировала работы и отправляла учителям. Весь апрель — май 2020 года такое веселье было. В прошлом учебном году тем, кто просил, мы выдавали ноутбук и флешку, полученные из фонда государства. Но качество связи — это вечная проблема. У нас вообще в микрорайоне очень плохой интернет. Мы замеряли по улицам скорость, передавали сведения в Казахтелеком. Я этот вопрос ставила на встрече с акимом в прошлом году.

При этом следует заметить, что помощь от государства малообеспеченным и многодетным семьям оказывается. Детям обеспечен бесплатный проезд и питание в школьной столовой. Вот только доказать статус мало­обеспеченности достаточно трудно. Очень многие семьи, имея объективно низкий материальный достаток, по документам таковыми не считаются. Если доход на одного члена семьи хоть немного превышает установленный лимит, в категорию малообеспеченной семья уже не попадает.

Дачные "Маугли"

Кириллу (имя изменено) сегодня десять лет. По возрасту он должен обучаться в четвертом классе, но остался на второй год. У мальчика сильный дефект речи — он говорит на уровне пятилетнего ребёнка. Это не мешает ему изучать математику, но с языками беда. Кирилл просто не может правильно разобрать звуки. С письмом по образцу он ещё справляется, но диктант для него вечная проблема. По словам классного руководителя, родителей это не слишком волнует.

— Живут они в маленьком доме, — рассказывает учитель Кирилла. — Всё происходит в одной комнате. Родители курят. Мальчик постоянно грязный ходит. Мама объясняет это тем, что воды у них нет. Добирается он пешком, ходит с дач "Прогресс". Мама написала заявление, что он будет ходить домой самостоятельно, и я его отпускаю. Учится во вторую смену, возвращается в восьмом часу вечера. Чаще всего ходит один. Никакой логопедической помощи перед школой он не получал. Мама вроде соглашается, но ничего не предпринимает. Школа дала возможность заниматься с логопедом три раза в неделю. Он один раз пришёл — и на этом всё. Маме звоню, у неё всё время то "забыли", то "пошёл, да не дошёл". Мама не заинтересована. Семья не считается неблагополучной. Они непьющие. Папа работает. Мама тоже до декрета работала. У них трое детей. Просто родители не хотят заниматься воспитанием.

Старший брат Кирилла живёт у бабушки в деревне. Дома подрастает полуторагодовалая сестрёнка. Через несколько лет подобная история может повториться и с ней. Ведь родители не придают значения проблемам ребёнка. По словам учительницы, у мамы всегда наготове главное воспитательное средство — ремень. В результате мальчик, пришедший в первый класс спокойным ребёнком, сейчас становится нервным, часто срывается.

К сожалению, для "дачного" контингента СШ № 18 это далеко не единичный случай.

— Сейчас у нас одна девочка ходит в нулевой класс, — рассказывает директор школы. — Так она просто не говорит. Умненькая, всё рисует, пишет, про себя читает. Но с нами она не разговаривает. Психолог с ней работает, обследовали. Задержки психического развития нет. Просто сидела дома, с чужими людьми не встречалась.

Всего по школе диагноз "задержка психического развития" имеют 60 детей. В каждом классе по два-три таких ребёнка. Работает четыре коррекционных класса. Во многих случаях речь идёт не о каком-либо органическом нарушении, а просто о педагогической запущенности.

Печки и собаки

Педагогам школ, обучающих детей из дачных массивов, приходится заботиться о многих проблемах помимо учебного процесса. Одна из главных заповедей: прежде чем учить, выясни, ел ли ребёнок сегодня. Переживать приходится и за жизнь детей, пока они находятся дома.

— Там печное отопление, — констатирует Айгерим Абылгазинова. — Родителям надо идти работать. После школы и до школы дети одни в доме с печками. Это потенциальная опасность. И сгореть могут, и угореть. Буквально три недели назад у двоих наших учащихся сгорел дом. Мы оказывали им помощь.

Традиционным для всех окраинных школ в окружении дачных массивов остаётся вопрос бродячих собак. Педагоги с горечью признают, что вызывать "отстрел" приходится нередко, а ведь виноваты в этом не животные, а люди, которые бросили их, уезжая с дач на зиму. Впрочем, по словам директора школы, часто детей пугают вовсе не бродячие псы.

— У нас вокруг гуляют "хозяйские" собаки, — признаёт Светлана Николаевна. — Их просто не привязывают, они и увязываются за детьми, приходят к школе. Диких стай у нас нет. Один раз крупный породистый пёс бродил. Девчушка маленькая ко мне прибежала, трясётся. Я её в школу завела, потом пошла выгонять эту псину.

Вокруг школы, как и в окрестностях кооперативов, которые посетил корреспондент YK-news.kz, на снегу не видно собачьих следов. Скорее всего, Центр территориального управления в очередной раз решил эту проблему, возможно, и не самым гуманным способом. Но безопасность детей важнее.

Между небом и землёй

Ранее нами уже не раз поднимались проблемы дачных кооперативов, которые опоясали город подобно бразильским фавелам — беднейшим кварталам. Представители городских властей Усть-Каменогорска обычно первым делом отвечают, что вообще-то эти кооперативы не предназначены для постоянного житья. Людям просто разрешили прописываться на территории дач, а жить им лучше в другом месте. Вот только у большинства "дачников" другого места жительства нет и не предвидится. Это понимают даже в Парламенте Казахстана.

— В Усть-Каменогорске — 184 дачных массива, в 102 из которых проживают более 13,5 тысячи человек, в Семее в 11 дачных массивах проживают около 20 тысяч, — констатирует депутат Сената Ольга Булавкина. — Как правило, во многих дачных домах нет газа, централизованного водоснабжения, в некоторых районах нет света. Электросети, большая часть которых была возведена в середине прошлого века, не справляются с постоянно возрастающей нагрузкой. Из-за замыканий происходят возгорания, последствия которых наносят большой материальный ущерб и приводят к гибели людей. Важно провести анализ ситуации в дачных массивах, на территории дачных строений, садоводческих товариществ и кооперативов. Это нужно для определения реального количества постоянно проживающего там населения и степени удовлетворения их социальных потребностей.

Мажилисвумен предлагает рассмотреть вопрос придания правового статуса сельского населенного пункта территориям дачных массивов и включения их в программу развития территорий. Возможно, это сдвинуло бы с мёртвой точки проблему казахстанских фавел. Ведь тогда уже у властей не получится не замечать существования этих бедных кварталов.

Подводя итоги январской трагедии, аким ВКО Даниал Ахметов констатировал, что значительная часть тех, кто вышел 5 января на площадь Республики в Усть-Каменогорске — это выходцы из села, не сумевшие нормально устроиться в городе. Люди, у которых нет нормального жилья, а часто и работы. И не дай бог наступит время, когда кто-нибудь снова пожелает воспользоваться реальными проблемами людей, чтобы кинуть протестующих на штыки. К тому же недовольных далеко искать не надо.

Ирина Плотникова
Фото автора