Были рудного края

Все большие и малые открытия в Алтайских горах не миновали Усть-Каменогорскую крепость. Как жили и чем занимались её жители в XVIII веке?

Рудоимцы и рудознатцы

Рудоимец… Давно забытое, но какое емкое слово! Не рудознатец, знающий руды, не геолог, а именно рудоимец — "имающий", берущий руду. 

В 1726 году уральский горнопромышленник Акинфий Демидов основал на Алтае первые рудники и заводы и назвал их Колывано-Воскресенскими. В 1747 году указом императрицы Елизаветы Петровны все демидовские рудники и заводы были отобраны в ее личную собственность. Громадная территория, равная по величине современной Испании, перешла в наследственное владение коронованных помещиков. Управлял царским имением "Кабинет ея императорского величества". Передача земель Кабинету должна была превратить его в личную кассу царствующих особ, где бы "всегда наличные деньги в запасе быть могли". Тысячу пудов знаменитого золотистого серебра поставлял Алтай ежегодно в далекий Санкт-Петербург.

Усть-Каменогорск был перекрестком рудных дорог. Не миновали его рудознатцы и при Демидове. Казачьи отряды из Усть-Каменогорской крепости охраняли рудокопов, проводивших разведочные работы на Березовском, Николаевском и Таловском рудниках.

В 1760 году из Усть-Каменогорской крепости снаряжаются в Алтайские горы экспедиции Петрулина, Денисова, Поливанова, Головина, Эйдена, Генезера, Зеленого. Впервые было дано геологическое и географическое описание Алтайских гор.

Особенно усердно искали дорогие "каменья" и минералы в 1786 году. По указу Екатерины II в разные места Алтая были отправлены девять партий "по рекам Бие, Катуне, Чарышу, Песчаной, Аную, Убе, Бухтарме и прочих имеющихся в тех местах реках и речках для поисков разных порфиров и других камений и руд". Самый большой успех имели партии будущего члена-корреспондента Российской академии наук П. И. Шангина и берггешворена Ф. Ф. Риддера. Отправным пунктом для них была крепость Усть-Каменогорская.

В июне Ф. Риддер сообщил об открытии крупного месторождения полиметаллов, которое получило имя своего первооткрывателя. Кроме этого рудника, в "Росписи приисканным каменьям" отметил Ф. Риддер еще 65 месторождений, открытых им и его товарищами.

В апреле 1791 года, как и в прошлые годы, от крепости Усть- Каменогорской на лодках отправился к Бухтарминскому руднику очередной отряд бергаеров. Промышляя для отряда "зверя и птицу", в мае 1791 года слесарный ученик 2-й статьи Герасим Григорьевич Зырянов по следам чудских разработок открыл новое месторождение, занявшее вскоре ведущее место в системе горнопромышленных предприятий царского кабинета. Известный геолог Чихачев записал в 1845 году в своем дневнике: "Зыряновский рудник становится прекрасным цветком в блестящем венце Алтая. Это восходящее светило, которое готовится затмить угасающую звезду Змеева рудника, сияние которой, когда-то такое живое, не сверкает более сегодня так, как в прошлом столетии".

Служил на усть-каменогорской пристани управляющим перевозкой руд шихтмейстер Павел Крюков. Потом перевели его приставом Риддерского рудника. Почти рядом с Риддерским открыл он в 1811 году новое месторождение, названное Крюковским. Его перу принадлежит трактат "О рудоискании". П. Крюков предлагал разделить Алтай на отдельные участки и изучать его силами народных рудознатцев. Приведет это, по его словам, к тому, что "самый край сделается известным во всех отношениях". Не было принято во внимание горным начальством предложение рудознатца.

Много еще, очень много имен простых пытливых людей можно назвать. Отправным пунктом для их изысканий была Усть-Каменогорская крепость.

Горнорабочих тогда называли бергаерами. Обычное архивное дело, переплетенное в мешковину. Это формулярные списки горных и заводских служителей Колывано-Воскресенских заводов. Они раскрывают систему чисто средневековых наказаний. Мастеровых бичевали, секли прутьями, били "тростьми и батожьем", хлестали розгами, кнутом, гоняли сквозь строй шпицрутенов, вырывали ноздри, брили половину головы.

Брали на себя люди страшные наветы, обвиняли сами себя в несовершенных убийствах и других проступках, лишь бы освободиться от горных работ: каторга почиталась раем в сравнении с заводами и рудниками. А более смелые и решительные бежали в горы, "в камень", строили там жилье, засевали пашни. Тайными тропами, далеко обходя крепость Усть-Каменогорскую, пробирались беглецы на Бухтарму, искали желанное "Беловодье", где реки молоком и медом текут, где нет каторжного труда. Знали, что по их следам двинутся карательные отряды, что жестокой будет расправа. Знали, но шли.

Торговый перекрёсток

Несмотря ни на что, люди жили, трудились, рожали и растили детей. Формировался свой быт, традиции. Вот как, например, таможенный советник Бабичев рисует живописную картину торга с казахами.

Долгими, протяжными криками с левого берега Иртыша извещали казахи о своем прибытии для торга. Русские купцы должны были поторопиться с переправой своих товаров. Но прежде всего на левый берег отправлялся толмач. Возвратившись, он докладывал коменданту о намерениях кочевников. Комендант приказывал оповестить об этом купцов громким барабанным боем. Купцы грузили товары в лодки и переезжали на левый берег. Обмен совершался под бдительным надзором таможенных служителей. Купцы обязаны были платить пошлину как с купленного, так и с проданного, потому и записывали служители их "променные" и "выменные" у казахов товары. С казахов, торговавших в округе Усть-Каменогорской крепости, пошлины не взыскивались.

Архивы позволяют нам заглянуть на торжище, полюбопытствовать — а какие же товары завезены? Заметим, что торговали здесь казахи, урянхайцы, ташкентские и русские купцы, а до 1758 года (до падения Джунгарии) приходили караваны из Джунгарии и Восточного Туркестана. Казахский товар — скот (лошади, овцы, меньше рогатый скот), меха (лиса-огневка, корсак, волк), сырые кожи (конские и яловичные, овчина),верблюжья шерсть, изделия из шерсти, армячина, войлок.

Ташкентские купцы привозили свои и китайские товары. Начнем с китайских: хлопчатобумажные ткани (даба, бязь, китайка), шелковые и полушелковые (камка), шелк-сырец, женские украшения ("корольки"), серебро в слитках.

Среднеазиатские товары: хлопчатобумажные изделия (выбойка, занавески выбойчатые, кисея), текстильное сырье (шелк-сырец, хлопчатая бумага пряденая и непряденая, текстильные изделия (халаты бумажные, полушелковые, шелковые), урюк и кишмиш, кирпичный чай, табак, сорочинское пшено (рис), золото и серебро в слитках и монеты.

Ассортимент русских товаров: шерстяные ткани, в основном русское сукно (солдатское, сермяжное, кармазинное), шелковые ткани (бархат плис или вельвет), выделанные кожи (юфть черная и красная), меха (чернобурая лиса, бобр, выдра и др.), изделия из чугуна и меди (таганы, котлы, ножи, ножницы, топоры, стремена и др.), растительные краски, галантерея (зеркала, бисер и пр.), табак "российский", хлеб.

Найдем мы в архивах длительную переписку с Коммерц-коллегией о строительстве в крепости менового двора, таможни, гостиного двора. Началась переписка в 1765 году. Только в 1776 году был построен усть-каменогорский гостиный двор, в котором разместилось 20 лавок. А меновой двор в крепости так и не построили. Решено было вести меновую торговлю на левом берегу Иртыша, напротив крепости. И осталось от этого название села — Меновное.

Триста лет тому назад

Какими они были — устькаменогорцы? Прямых свидетельств мало. Но быт жителей крепости в XVIII веке не отличался от быта окрестных крестьян. Те же радости, те же заботы.

Прежде всего отметим нравственность трудовых людей. За "домашние погрешности", кражу, "прием воровских пожитков", "блудницкие своды", оскорбление словами наказывали палками, плетьми, розгами. "Розги не мука, а вперед наука". На воров надевали украденное ими и в таком виде водили по улицам под улюлюканье толпы. Свято оберегалась репутация честного человека: "Беден, да честен", "Гол, да не вор", "Честь чести и на слово верит", "Вора бьют и отдыхать не дают", "Вор ворует не для прибыли, а для своей гибели".

Отличались щедростью и гостеприимством. На благодарение гостя отвечали: "Не согрешай, пожалуй", иногда шутливо: "Мимо cтола дорога столбова, проходи, пожалуй".

Всегда готовы к взаимной поддержке, взаимному одолжению. Важно оказать помощь вовремя. А за одолжение никаких векселей, никаких расписок. Величайший грех обмануть своего брата-крестьянина: "Изверишься в рубле, не поверят и в игле", "Дал слово — держись, а не дал — крепись", "Рядка землю держит", "Уговор пуще денег".

Не чужды были жителям крепости и окрестных деревень и забавы. "Веселый сезон" открывался обычно после уборки урожая. Излюбленная форма — вечерки. Для замужних женщин в свободное от полевых работ время — капустки, супредки (прядение льна), копотухи (первичная обработка льна), посиделки. Иногда в этих "забавах" принимали участие и девицы с юношами.

Молодежь водила хороводы. Дети, да и взрослые играли в бабки, лапту, городки. Н. М. Ядринцев так описывает эти игры в одной из алтайских деревень: "В одной из деревень мы встретили игры крестьянской молодежи. Девицы играли с парнями в лапту огромными стягами, ударяя мячик так, что он исчезал из виду, они были сильно физически развиты; эти девицы также играют в чехарду, при разбеге и скачках предварительно "подчембарившись" (надев брюки)".

Свои суждения о жизни и быте обитателей Усть-Каменогорской крепости и ее округи мы строим на основе официальных документов. Вот бы свидетельство беспристрастного очевидца! И такой был. В 1870 году Г. Н. Потанин опубликовал в "Чтениях в Императорском обществе истории и древностей Российских при Московском университете" рукопись капитана Ивана Андреева "Домовая летопись Андреева, по роду их писанная капитаном Андреевым в 1789 году. Начата в Семипалатинске".

Вся сознательная жизнь Ивана Григорьевича Андреева прошла в крепостях Иртышской линии. И вот перед нами бесхитростный рассказ человека о своей жизни, в котором наряду с фактами продвижения по службе сообщаются важные исторические сведения, описываются сны и даже такие подробности, как "в Ямышеве крепости старушка добрая в бане до смерти запарилась", и многое другое, что волновало жителя весьма отдаленной окраины, какой были тогда прииртышские крепости.

Но среди бытовых записей, включая офицерские попойки, имеются удивительные свидетельства. Чтобы не быть голословным, познакомимся с некоторыми заметками этого своеобразного жизнеописания. День за днем фиксировал Иван Григорьевич все события, происходящие на Иртышской линии. Эти краткие записи больше любого другого пространного документа позволяют почувствовать эпоху. Перевернем несколько страниц летописи.

"1791 год. Год сей кончился дороговизною хлеба по неурожаю как озимых, так и яровых". "1793 год. Год сей умеренный, по местам довольно было хлеба, а особливо ярового... Во многих местах хлебы вредила кобылка, отчего и цены возвысились". "1795 год. В нынешнем месяце продавалась ржаная мука весьма недостаточно и только где была запасная по излишеству или только по нужде в деньгах…"

Отрывки из книги Николая Владимировича Алексеенко «Усть-Каменогорск и устькаменогорцы»