Как в ВКО создают здоровый чиновничий аппарат

Государственную службу в нашем обществе давно принято называть мутным болотом. Стяжательство, кумовство, тщеславие — у большинства слово "чиновник" вызывает именно такие ассоциации. Многие из подобных штампов возникли еще в лихие девяностые. Однако и сегодня злоупотребления на госслужбе остаются проблемной зоной. В последние годы государство принципиально изменило подход к решению актуальной задачи. Главные ново­введения — образование Агентства по делам государственной службы  и создание Этического кодекса госслужащего, которые действуют уже около трех лет. Чиновникам наконец–то пытаются втолковать, что во властных кабинетах честь и совесть не должны быть пустым звуком. Но эффективны ли эти меры? На этот и другие вопросы корреспонденту YK-news.kz отвечал заместитель руководителя департамента Агентства РК по делам государственной службы и противодействию коррупции  по ВКО Кайрат Сапаргалиев.
 
— Кайрат Нургазинович, Агентство и Этический кодекс существуют уже около трех лет. Несомненно, сделано немало. Но ведь приходилось с чего-то начинать. Расскажите об этом подробнее.

— Нельзя сказать, что было очень сложно. Скорее, необычно. Мы начинали с малого. Одним из первых мероприятий был мониторинг аккаунтов госслужащих в социальных сетях. Тогда мы дали понять, что совершение некоторых поступков, тем более публично, — недопустимо для чиновника.

Встречались фотографии с оружием. Личным и служебным. Были снимки с проявлением жестокости. Часто чиновники хвастались успехами на охоте — от этих фотографий с горами убитых птиц и зверей порой становилось жутковато. Как правило, людей, кто кичился подобным, ждало увольнение. Однако таких все же было меньшинство. С основной частью госслужащих мы ограничивались профилактическими беседами.

— Но как чиновники отнеслись к вторжению в их частную жизнь? Ведь для многих людей аккаунт в социальной сети — очень личная, даже интимная вещь.

— Каким бы личным ни был аккаунт — это общедоступная информация. А значит, вести его стоит в соответствии с определенными моральными нормами. Здесь необходимо пояснить, почему для чиновников эти нормы немного выше, чем для других граждан. Это не потому, что госслужба — какая-то секта со своими порядками. Тут важно другое — чиновник обличен доверием общественности. Это доверие дает определенные полномочия, следовательно, подразумевает и ответственность.

В наше время если рядовой человек выложит в сеть фотографию в откровенном купальном наряде или за стаканчиком спиртного — это вряд ли вызовет осуждение. Другое дело государственные служащие. Сдерживая подобные слабости, они доказывают обществу степень своей ответственности.

Именно это мы и пытались донести в своих беседах. И я искренне рад, что в Восточном Казахстане нас поняли правильно. Мысль о том, что за поведением госслужащих можно и должно следить, здесь приняли полностью. По крайней мере, я ни разу не встречал противодействия от чиновников в этом плане.

На сегодняшний день мы делаем куда больше простого контроля соцсетей. Идет активная работа с жалобами населения. На местах постоянно действуют наши мониторинговые группы. Тщательно пресекаем вручение подарков, отслеживаем конкурсы по приему на службу. И во всем этом, на мой взгляд, мы встречаем положительную реакцию от людей, которые работают у нас.  

— Кстати, насчет конкурсов. Не секрет, что в нашем обществе есть немало устоявшихся стереотипов. Один из них — на госслужбу берут только "своих". Как полагаете, это утверждение имеет основание?

— Скажу так — это утверждение имело основания. Нечего лукавить, в девяностые годы хватало подобных тенденций. Это обусловлено в первую очередь человеческим фактором и в какой-то мере местным менталитетом.

Однако сейчас мы научились это контролировать. Конкурсная система демонстрирует эффективность. Равно как и работа Агентства в этом направлении. Я с уверенностью могу сказать, что контроль ведется качественно. Мы уже несколько раз выявляли предвзятость при приеме и просто-напросто аннулировали все итоги конкурса.  

Хватает и положительных примеров. Впервые за долгое время на госслужбу стремится так много молодых специалистов, которые смотрят на это не как на теп­лое место, а как на интересную, перспективную работу.

— Но есть ли гарантии, что эти люди не изменят своих взглядов? Ведь злоупотребление служебным положением и круговая порука — еще одна весьма распространенная характеристика казахстанских госорганов.

— А вы уверены, что сейчас говорите именно о госорганах? Вопрос очень глубок сам по себе. На мой взгляд, говоря о таких вещах, как воровство, кумовство, злоупотребление, мы имеем в виду не институты власти в целом, а конкретных личностей.

Неважно, чиновники или другие наши соотечественники — все мы люди и нам не чужды определенные пороки. Разве нет воровства в негосударственном секторе? В торговых компаниях, на заводах? Некоторые наши сограждане не стесняются красть и у государства — у нас с вами. Возможно, на госслужбе риск поддаться соблазну еще больше. Но поэтому и существует наше Агентство и другие государственные институты.

Одна из наших важнейших функций — отследить возможности неправомерной деятельности. Так называемые коррупционные риски: несовершенство в законах, расхождения в инструкциях, отсутствие контроля где требуется, чрезмерное скопление полномочий в одних руках. Устраняя такие лазейки, мы устраняем и искушение ими воспользоваться.

Человеческий фактор — основная причина коррупции. Это признано во всех странах. Конечно, мы пытаемся сразу задавать линию поведения вновь прибывшим на госслужбу. Формировать моральные принципы. Но, повторяю, все мы люди. И полагаться на всеобщую честность мы не вправе. Сейчас, как я уже говорил, действует много механизмов контроля, о которых раньше мы и не задумывались. И они, несомненно, приносят плоды.

Среди прочего особенно стоит выделить перевод множества услуг в электронный формат. Новые технологии дают нам шанс полностью исключить участие посторонних людей в большинстве процедур. Нет людей — нет и человеческого фактора.

— Об этом хотелось бы поговорить подробнее. Предоставление услуг в электронном формате — новинка для многих из нас. Смогут ли власти эффективно внедрить этот инструмент?

— Здесь стоит подчеркнуть, что любое столь масштабное изменение — двусторонний процесс.

С одной стороны — это техническая часть. Мы создаем базы данных, инструкции, регламенты, проводим интернет в районы, компьютеризацию. Не секрет, с этим могут возникать проблемы, но все они решаемы.

Другая, более обширная сторона — принятие этого инструмента обществом. Государство может создать систему, но пользоваться ею должно общество. Когда большинство из нас оценит все плюсы электронного взаимодействия, тогда это станет действительно эффективно. Это может поменять наш взгляд на взаимодействие с властью в целом. Дать осознание, что гос­услуга — это не поход в кабинет на поклон. Что получить нужную справку теперь не сложнее, чем заказать еду на доставку.

Учитывая это, успех внедрения зависит не только от работы властей, но и от нас самих. А на основании того, что уже сделано, я могу сказать, что мы на верном пути.

— Хотелось бы обсудить еще одно из последних нововведений. Сейчас в пилотном порядке внедряется мотивационная система оплаты на госслужбе. Чиновники будут получать премии в зависимости от своих достижений на работе. Но не спровоцирует ли это фальсификации? К примеру, не так давно стало известно о нарушениях в Аягозском районе. Местный отдел занятости сначала предлагал безработным вакансии и только потом брал заявления у тех, кто согласился. Таким образом они добивались стопроцентной трудоустроенности. А теперь от этих показателей будет зависеть еще и зарплата сотрудников. Возможно, этот этап начинать еще слишком рано?

— Риски есть всегда. Есть возможность безнаказанно обогатиться — есть соблазн ею воспользоваться. Дальше все зависит от самого человека и от методов контроля за его работой.

Но ведь названный вами факт был выявлен. И работа по устранению этого коррупционного риска уже ведется. Вы правильно назвали внедрение мотивации очередным этапом. Мы уже прошли стадию разработки методов контроля, научились ими пользоваться. Мы донесли до большинства чиновников важность служебной этики. Полагаю, самое время вознаграждать эффективный труд.

Схема мотивации уже применяется в самом Агентстве. Отзывы и у меня, и у моих коллег только положительные. За короткое время мы смогли повысить не только зарплаты, но, что намного важнее, эффективность сотрудников. К тому же это создает стимул к профессиональному росту.

— Кайрат Нургазинович, в завершение беседы хотелось бы спросить лично ваше мнение. Как вы оцениваете эффективность сегодняшней антикоррупционной политики? Можно ли уже сейчас с уверенностью сказать, что ситуация улучшается?

— Несомненно. Я много лет проработал в правоохранительных органах. Повидал всякое, в том числе имел дело с коррупционерами и взяточниками. Выявляли, доказывали, ловили, сажали...

Когда-то в девяностых у меня даже возникала мысль, что просвета не будет никогда. Настолько много было вокруг этой грязи...

Сейчас мое мнение изменилось. Мы движемся вперед! Пусть понемногу, пусть ошибаясь, однако прогресс на лицо. Мы наконец-то нащупали правильные направления работы. Разобрались в причинах отрицательных явлений, в методах контроля и профилактики. Не берусь строить прогнозы о сроках, но наше общество одно­значно на пути к оздоровлению.

Владимир Землянский