Учительница из Усть-Каменогорска преодолела болезнь и овладела новой специальностью

В современном мире сложно представить более женственную профессию, чем учитель музыки. Красивое платье, руки, порхающие над клавишами рояля. Хор нарядных детей, звонко и стройно поющий на голоса. Всё это было в жизни Елены Георгиевны Рыльской. А ещё — драматический поворот судьбы, тяжкое испытание, преодоление собственной слабости. И неизменная верность детям.

По порядку номеров

Музыку Леночка любила с самого детства. Раньше всего возникло у девочки желание петь. Природа подарила ей прекрасный слух, красивый и сильный голос, который по мере взросления превратился в настоящее меццо-сопрано. В музыкальную школу её привели в девять лет. Девочка выбрала для себя класс фортепиано. А выбор учительской профессии случился как-то сам собой.

— Кем я буду, я не совсем понимала вначале, — вспоминает Елена Георгиевна. — Просто чувствовала, что с этим хочу связать свою жизнь. Главное — музыка. В Усть-Каменогорском пединституте было музыкальное отделение. Я на него успешно поступила.

За всю свою профессиональную карьеру Елена Рыльская работала в трёх школах. После окончания вуза в 1986 году молодая учительница распределилась в усть-каменогорскую школу № 11. Но там не было достаточной учебной нагрузки, поэтому через год она перешла в среднюю школу № 10, где было достаточно часов музыки. Там произошло её профессиональное становление.

— Так случилось, что в этой школе было много поющей и играющей молодежи, — описывает обстановку Елена Георгиевна. — И ветераны-педагоги, которые приходили на все школьные праздники, тоже были очень голосистые. У некоторых такие голоса, что Большой театр позавидовал бы. Атмосфера была очень музыкальная. Мы постоянно пели. Это всё поддерживало и вдохновляло. Я с удовольствием готовила номера для школьных мероприятий.

В 1990-е годы в школе-гимназии № 10 с углубленным изучением иностранных языков действовало немецкое Вальдорфское отделение. Важной частью вальдорфской педагогики является музыкальное образование. Неудивительно, что когда отдел образования Усть-Каменогорска принял решение выделить Вальдорфское отделение в самостоятельную школу-гимназию № 12, учитель музыки Елена Рыльская выбрала именно это учебное заведение.

— Смешно получилось: 10-я, 11-я, 12-я – по порядку номеров рассчитайся! — улыбается Елена Георгиевна.

На высокой ноте

Звёздных часов в карьере у талантливого учителя музыки было множество. Хоры и ансамбли под её руководством одержали немало побед на городских музыкальных конкурсах. Елена Георгиевна считает, что это стало возможным, потому что она поверила в себя и в возможности своих учеников.

Уроки музыки в обычной школе, как правило, далеки от высокого искусства. Кому-то не охота петь, а кому-то и вовсе медведь на ухо наступил. Кто-то самозабвенно орёт, не заботясь о чистоте звука, кто-то гудит себе в нос. Елена Рыльская признаётся, что долгое время не умела и боялась выстраивать хоры. Мешал не слишком удачный опыт, полученный на первом году работы. Первую вокальную группу из учеников она собрала в 11-й школе. Но настоящая уверенность и мастерство хормейстера пришли го­раздо позже.

— Директор 12-й школы Наталья Юрьевна Баканина отправила меня на год учиться в Германию, — рассказывает Елена Георгиевна. — В вальдорфской педагогике обязательный предмет — игра на флейте. Когда я вернулась домой, то привезла с собой набор книг и нотных партитур для флейты. А со временем, когда я поняла, что мои ученики это могут, начала делать и свои партитуры для ансамбля флейтистов и для детского хора – двух-, трёх-, четырёхголосные.

В гимназии № 12 хоровое пение было отдельным предметом. А значит, научить правильному пению необходимо было не только тех, кому оно нравилось.

— До сих пор помню, как поняла, что дети могут петь двухголосье, — с радостью произносит учитель. — Это был обычный класс, песня «Ходила младёшенька по борочку». Вальдорфская методика такова, что ты с помощью своего голоса, интонации выравниваешь голоса детей. И они начинают чисто петь. У меня «гудошников» практически не было. На уроках свободно пели на два-три голоса. У детей выработалась привычка к тому, что в школе музыка звучит. В итоге все ученики из того класса оказались успешными в дальнейшей жизни.

В зените своей карьеры, накопив необходимый опыт, Елена Георгиевна поняла, что музыкальное образование обладает большой воспитательной силой. Обычному человеку трудно выйти на сцену. И петь соло не каждому по силам. Хоровое пение учит слышать других и совместно творить красоту.

— Не скажу, что все дети получали удовольствие от хора, — признаёт Елена Рыльская. — Хор — это ведь работа. Ты должен свою партию прилично спеть. Ребёнок может себя проявить для начала именно в хоре. Там он за кем-то спрятан. Можно вдохнуть не там, где положено, но люди рядом прикроют тебя, поддержат мелодию. При этом, исполняя свою партию, ты должен слышать других. Когда это приходит, рождается музыка. Воспитание не может происходить отдельно: «Вот сейчас я у вас буду воспитывать патриотизм, а завтра — нравственность». Это происходит само собой. Что такое хор? Это поддержка. С другой стороны, успех зависит от каждого. Кто-то немножко не так взял — и всё, мелодия пропадёт. Это ответственность. Но когда выступление отзывается в зале, вот тогда и чувствуется эффект от воспитания. Это уверенность в себе, дисциплина, чувство, что ты можешь влиять на эмоции людей.

Своим собственным звёздным часом учитель считает не победы на профессиональных конкурсах, а школьный концерт ко Дню Победы, где она спела очень сложную для вокалиста «Балладу о матери» Евгения Мартынова на слова Андрея Дементьева.

— Мы с моей коллегой и аккомпаниатором Ириной Леонидовной Мамеевой долго после уроков репетировали, — вспоминает Елена Георгиевна. — Доходим до какого-то момента — и начинаем рыдать. Она не может играть, а я петь. У музыкантов особое воображение, мы всё представляем, о чём поём. А надо, чтобы не исполнитель плакал, а зал. Не помню, сколько раз пришлось репетировать, чтобы взять под контроль свои эмоции, поймать образ и на­учиться его держать. И вот мы выступаем в нашем небольшом зале. Сидят старшеклассники. Пришли ветераны. И я пою: «Алексей, Алёшенька, сынок!..» Когда мы закончили, тишина гробовая. Потом гром аплодисментов. Вскакивает мой ученик Эльдар. Я его глаза помню. Он хлопает и кричит: «Браво!» У учителей и детей слёзы на глазах. Песня нашла в них отклик.

Преодолеть себя

Шесть лет назад в счастливой педагогической судьбе Елены Рыльской случился драматический поворот. Врачи диагностировали у неё тяжёлую болезнь. Лечение было успешным, но во время операции оказался повреждён нерв. Елена Георгиевна на какой-то период полностью потеряла возможность не только петь, но и говорить. Даже дыхание давалось с трудом.

— Я не знаю, что там со мной было на столе, — рассказывает Елена Рыльская. — Врачи сказали, что по-другому было невозможно. В 2017 году я полностью осталась без голоса. А потом одна медицинская дама мне не­осторожно сказала: «Выбирайте другую профессию!» Но у меня не было ощущения потери. Я была благодарна за то, что осталась жива.

Музыка стала недоступной, но осталась педагогика. Елена Георгиевна всегда имела склонность к изучению языков. Ещё за несколько лет до болезни она получила второе высшее образование. Она считает, что судьба буквально нашептала ей на ухо, дала возможность подготовиться к грядущим трудностям. Когда стряслась беда, у Елены Рыльской уже был диплом учителя английского языка и некоторый опыт его преподавания. В школе её поддержали. Пока голоса не было со­всем, она работала аккомпаниатором и воспитателем группы продлённого дня. А когда вновь обрела возможность говорить, ей дали часы иностранного и помогли сделать первые шаги на новом профессиональном поприще.

— К тому времени я в профессии уже очень многого достигла, — констатирует учитель. — Но все заслуги — это в прошлом. Каждый раз приходится снова что-то сделать, чтобы ученики пошли за тобой. Педагогика — это, конечно, искусство, но и опыт. Только с опытом начинают появляться идеи, как сделать что-то, понимание, что ученики могут и чего не могут. Сейчас я веду английский язык. Где-то мне пока не хватает опыта, а где-то я уже что-то «поймала». Вначале была неуверенность в себе. Но работавшая тогда директор школы Ольга Викторовна Ананишникова и завуч Сауле Агзамовна Нургожанова очень меня поддержали и мотивировали. Пришлось пройти через многое. Но вне школы я себя никогда не видела.

А недавно музыка начала возвращаться в жизнь Елены Рыльской. После окончания пандемии в школе № 12 вновь ввели часы флейты. Новый директор, пришедшая в школу по ротации, также поддержала углубленное изучение музыки. Сегодня Елена Георгиевна преподаёт ученикам с первого по четвёртый класс. В 2022 и 2023 годах ансамбль флейтистов под её руководством выступал на городском конкурсе инструментальных коллективов и занимал первые места. Но для учителя главное — не победы и грамоты. Она считает, что её задача — привлечь к музыке как можно больше детей.

— Учителей не выбирают, как и родителей, — считает Елена Рыльская. — Для чего-то именно этим детям достался учитель Елена Георгиевна. И мне они для чего-то даны. Я никогда не билась за детскую любовь. Я просто должна убедить их продолжать занятия, когда трудно и скучно. Убедить, что одна и та же музыкальная фраза может продолжаться двадцать, тридцать раз. Все хотят какого-то чудесного способа, чтобы ребёнок вдруг заиграл. Но любая деятельность — это кровь, пот и тренировка. Была у меня ученица Стелла, которую я однажды буквально за косу поймала, когда она хотела убежать с урока: «Не хочу, не буду, мне это не надо!» Сегодня она живёт в Германии и поёт в двух хорах. Осознание иногда приходит только со временем. Забавно наблюдать, как ребёнок в первом классе учится зажимать дырочки на флейте и смотрит на свои пальцы, будто впервые в жизни их видит. Проходит год — и вот он уже уверенно держит инструмент. В любом деле нужен труд. Нет труда — нет результатов. Самое главное — это преодолеть себя. 

Ирина Плотникова