Смерть в учреждении ОВ 156/2 ДУИС в Усть-Каменогорске. Убийство или самоубийство?

В уголовно-исправительном учреждении ВКО погиб заключённый. Сестра погибшего считает, что в его смерти повинны те, кто надзирал за ним, передаёт корреспондент YK-news.kz.

Ирина едва сдерживает слезы. Она любила брата. Высокий, красивый, физически сильный, он не дожил до своего тридцатилетия всего пять дней.

В том, почему прервалась его жизнь, ещё предстоит разбираться следствию. Но сегодня мы услышали рассказ, который шокировал нас.

- Мама воспитывала нас одна, но нужды мы не знали, - рассказывает Ирина. - Нас четверо детей, все выросли людьми. Андрей тоже неплохо учился, занимался хоккеем. Но в какой-то момент что-то пошло не так, он просто не захотел жить нормально.

Первый срок Андрей получил, ещё будучи несовершеннолетним — вместе с другом ограбил женщину. После этого был судим ещё трижды за кражи и мошенничество. И всегда освобождался по УДО.

В свою последнюю ходку он отправился 11 февраля 2018 года. В колонии парень работал, рассчитывался с потерпевшими, получал зарплату. Отбыл половину срока, и ему предложили подавать документы на условно-досрочное освобождение. Когда они с сестрой виделись в последний раз в марте 2019 года, ничто не предвещало беды.

«Был бунт»

Судьба Андрея резко изменилась в апреле. Тогда он позвонил сестре и первый раз сообщил, что на него оказывается психологическое давление со стороны администрации учреждения. После звонка Ирины в дежурную часть, все вроде улеглось. Но 13 мая Андрей вновь позвонил сестре и шепотом сообщил, что ему угрожают и он боится за свою жизнь.

Что произошло дальше, доподлинно нам неизвестно. Поэтому мы останавливаем редакционное изложение материала и предлагаем ознакомиться с реальным документом — заявлением Андрея, написанным в прокуратуру Усть-Каменогорска 14 мая 2019 года в надежде найти защиту от произвола.

Это заявление было отправлено в прокуратуру установленным порядком 15 мая вместе с сопроводительным письмом. От прокурора Усть-Каменогорска в колонию пришёл ответ, что заявление осужденного Кондратенко зарегистрировано «для принятия процессуального решения».

Сестра, неоднократно обращавшаяся по инстанциям, также получила ответ из республиканского Комитета Уголовно-исправительной системы о том, что её обращение о неправомерных действиях сотрудников колонии зарегистрировано, рассмотрено и направлено в управление собственной безопасности ДП ВКО.

После 13 мая звонки Андрея сестре прекратились.

«Ни один волос не упадёт!»

После 13 мая Андрей больше не звонил сестре. Зато начали поступать вести от посторонних людей.

- Звонки поступали раз в неделю, от разных лиц, - рассказывает Ирина. - «Почему вы не принимаете меры? Его забьют!» Я пошла к начальнику колонии. Он заверил меня, что всё в порядке, и что с головы брата ни один волос не упадёт. Было у него нарушение режима, но теперь уже всё хорошо, никто его не трогает. «Он вам позвонит!»

Не позвонил.

Но, по рассказу Ирины, положение Андрея после всех жалоб лучше не стало. Звонки от неизвестных людей продолжались. 13 июня, за четыре дня до смерти, Ирина получила записку, в которой брат просил ее передать в Генпрокуратуру, партию «Нур Отан» и в военную прокуратуру, что «в учреждении ОВ 156/2 ДУИС осужденный Кондратенко Андрей подвергается пыткам со стороны сотрудников, а также противоправным действиям. Ранее подвергался избиениям, было возбуждено уголовное дело по статье 362 часть IV, но следствие бездействует. А также преследуют его, требуя отписки».

За два для до смерти, по словам Ирины, родственникам позвонила неизвестная девушка и сказала: «Если вы ничего не предпримете, его убьют». А еще 11 июня Андрей на клочке бумаге написал сестре о том, что под угрозами физической расправы бесплатно строит лестницу для кого-то из сотрудников учреждения. Но эту записку родные получили уже через два дня после его смерти.

«Он любил свою жизнь»

Восемнадцатого июня Ирина собиралась на свидание к брату, ведь скоро у него день рождения. Но с утра ей позвонили и сообщили, что гостинцы парню уже не понадобятся.

Накануне около 20 часов вечера Андрей был найден в камере специального режима повешенным на собственных штанах. По словам Ирины, есть свидетели, которые видели, как в шестом часу вечера ее брата грубо тащили сотрудники учреждения.

- Мне сообщили, что в этой камере его топили, а потом инсценировали повешение, - рассказывает девушка. - Насколько достоверная эта информация, я сказать не могу.

В медицинском свидетельстве о смерти судмедэксперт установил, что смерть произошла в результате механической асфиксии, повешения. При этом он не указал, что причиной стало самоубийство. В документе подчёркнута строка: причина смерти не установлена.

Между, по словам Ирины, ей сообщили леденящие душу подробности. На голове Андрея имеются кровоподтёки. При этом у погибшего отсутствуют испражнения, характерные для всех повешенных. Странная форма странгуляционной борозды — тонкий след только с одной стороны шеи. Такой след мог быть оставлен, скажем, шнуром, но не широкой штаниной. Из желудка погибшего извлекли записку, которую приобщили к делу. Несмотря на повреждение, её можно прочесть.

- Эта записка была для меня, - плачет Ирина. - Но я до сих пор не знаю, что в ней.

Позже на приеме у следователя ей показали фотографии с места смерти Андрея. На груди брата Ирина различила кровавые царапины, которые четко складывались в слова: «В моей смерти прошу винить сотрудников администрации».

Сестра убеждена, что Андрея убили. Или же довели его до самоубийства.

- Он любил свою жизнь, любил меня. И до последнего надеялся, что я его спасу...

В заключение

Мы вновь возвращаемся к извечной мысли криминальной журналистики: «картину произошедшего должно установить следствие». Но если хотя бы один эпизод этой чудовищной истории — правда, нам впору ужаснуться и требовать максимально тщательного и объективного расследования.

Да, Андрей Кондратенко не был идеальным гражданином. Но суд не приговаривал его к смерти!

Мы будем следить за развитием ситуации.

Олег СЕРОВ