Психиатр Надежда Черепанова: "Я никогда не видела смирительных рубашек"
Наша сегодняшняя героиня является представителем самой душевной профессии. И не только потому, что работать ей приходится с соответствующими расстройствами, но еще и потому, что в лечение своих пациентов она вкладывает душу.
В школьные годы Надежда Черепанова даже не помышляла о белом халате, ведь она была страстно увлечена физикой и математикой. А в медицину будущий психиатр пришла по желанию матери. Пришла — и осталась на долгие годы. Теперь она склоняется к тому, что ее по этому пути направила сама судьба.
— Изначально я не знала, что попаду в психиатрию. В университете относилась к психиатрии с уважением, но готовилась работать врачом-невропатологом, — рассказывает Надежда Андреевна.
В родной Усть-Каменогорск после обучения в Семипалатинском медицинском университете врач-психиатр попала по распределению в 1982 году. Поработав некоторое время в специальной бригаде скорой медицинской помощи, она стала заведующей дневного стационара в местной психиатрической организации.
Когда болит душа
На вопрос о том, как выглядит типичный пациент врача-психиатра, Надежда Андреевна отвечает коротко и просто: "Типичных пациентов у нас нет!" У каждого человека своя история. И каждая история по-своему трагична.
— Когда я начинала обучение в интернатуре, по больнице передвигалась исключительно прижавшись к стенке. Но со временем начинаешь понимать, кого и чего бояться. Вообще наши больные очень добрые и очень справедливые. Особенность человека с психическим расстройством — наличие высоких моральных ценностей. Это мои личные наблюдения за годы практики, — делится Надежда Андреевна.
Специалист признается, что и с агрессией со стороны пациентов ей тоже приходилось встречаться.
— Например, однажды "острая" пациентка при госпитализации просто разорвала на мне халат, — вспоминает психиатр. — Еще один пациент изловчился и ударил меня, когда я попыталась уговорить его зайти в кабинет. Он был в алкогольном опьянении. А пить людям с расстройствами противопоказано. Даже небольшая доза спиртного приводит к тому, что болезнь расцветает.
Особенно за первые годы работы запомнилась Надежде Черепановой женщина с депрессивным ступором. Четыре месяца подряд больная лежала в обездвиженном состоянии.
— У меня опускались руки. Несмотря на то что больной внутривенно вливали лекарства, прогресса не наблюдалось, и речь шла уже о зондовом питании. Но в один момент все переменилось. После очередной смены я пришла, а все отделение находится в крайнем возбуждении. Пациентка со ступором перешла в маниакальную фазу. После маниакального состояния на фоне успокоительных препаратов она пришла в себя, — рассказывает Надежда Андреевна.
Перед нашей героиней, как и перед любым специалистом этой сферы, стоит дилемма психиатра. Как относиться к душевнобольным, которые в невменяемом состоянии изувечили или убили кого-то? Надежда Черепанова говорит, что и с такими пациентами за годы практики ей приходилось встречаться.
— Убил не человек. Я не переношу на него грех, просто не могу. Убила болезнь, воспользовавшись руками этого человека, — заключает психиатр. — Если люди осознают, что с ними происходит, они приходят и добровольно просят направить их на стационарное лечение. Просто боятся, что нанесут вред себе или окружающим.
В нашем городе такие ситуации — большая редкость. Психиатр сообщает, что чаще к ней попадают с голосами в голове, и не всегда эти голоса агрессивного, приказывающего характера. Бывает, что больной разговаривает с ними на бытовые темы или даже вовсе не различает слов. Часто встречаются люди с невротическими и депрессивными расстройствами.
— А они такие же люди. Они нуждаются в помощи. И некоторые приходят даже не за лечением, а поговорить, получить совет, понять, что с ними происходит, и разобраться в том, как дальше жить, — делится Надежда Андреевна. — Я всегда стараюсь снять чувство вины и "испорченности", возникающее у больного с психическими расстройствами. Ну и что, если шизофрения? Душевные болезни мало чем отличаются от физических. Главное ведь, что сейчас есть лекарства, которые успешно купируют все симптомы.
Под стигмой
Что происходит с пациентами за стенами психоневрологического отделения? Неужели их ждет лоботомия или другие, не менее жуткие процедуры? Такими вопросами задаются обыватели. А у Надежды Черепановой само словосочетание "карательная медицина" вызывает грустный смех. Ведь именно из-за таких мифов люди с душевными расстройствами боятся обращаться за помощью и испытывают проблемы с социализацией.
— К нам на прием попадают разные люди. Иногда они сами осознают, что с ними происходит что-то не то. Иногда изменения в поведении человека замечают родственники. Бывает и такое, что больные поступают по "скорой" или в сопровождении участкового полицейского. Также ко мне могут отправить специалисты других направлений, заметившие у человека признаки психического расстройства, — рассказывает Надежда Черепанова. — Как правило, люди чувствуют себя некомфортно уже от того, что они переступили порог моего кабинета. Больные оттягивают или избегают похода к психиатру, так как боятся пресловутого динамического учета. Но сейчас на учет не ставят без согласия самого пациента! Исключение из этого правила - случаи инвалидности, когда у человека имеются глубокие и необратимые расстройства.
Надежда Андреевна объясняет, что динамичное наблюдение предписано людям, нуждающимся в постоянном лечении. И это наблюдение гарантирует больным бесплатный отпуск препаратов. А ведь препараты, которые прописывает психиатр, отнюдь не из дешевых.
Да и само лечение в психиатрической организации не сильно отличается от любого другого.
— Вот пришел человек на прием своими ногами и по своей воле. Ему порекомендовали начать лечение в стационаре. И это может быть никак не связано с уровнем его вменяемости. Препараты у нас зачастую очень сильные. Иногда они и физически тяжело переносятся. Не секрет, что с первого раза довольно сложно подобрать препарат и дозировку. Для безопасности пациента этот процесс проходит под наблюдением медицинских сотрудников, — продолжает Надежда Черепанова. — После того, как подобрали препарат и дозировку, начинается амбулаторное лечение. Это когда человек принимает медикаменты на дому. Никогда коррекция психического состояния у человека с расстройством не завершается на этапе стационара. Не хочешь лечиться? Через месяц снова поступишь. Почему? Да потому что лечение резко оборвалось, и это с большой вероятностью спровоцирует обострение.
Бывают и недобровольные госпитализации, когда люди попадают в стационар приводом. Но такие эпизоды происходят не чаще двух - трех раз в год. Надежда Андреевна рассказывает, что в большинстве случаев удается договориться.
— Однажды мы приехали к пациенту, а он стоит с топором. Со мной был наряд милиции. Но я договорилась с больным без всякого насилия. Уговорила его сделать укол и предложила варианты, куда можно поехать. Больной выбрал ПНД, — вспоминает психиатр.
Но и в случае недобровольной госпитализации психиатрическая палата не превращается в камеру пыток. Так, в остром состоянии больные находятся в специальной палате под постоянным наблюдением медицинского персонала. С такими пациентами ходят даже в туалет, а также контролируют процесс приема пищи. У "острого" больного нет свободного передвижения по коридору. Опять же из соображений безопасности.
Когда состояние улучшается, пациента переводят в открытую палату. Теперь человек может самостоятельно ходить в туалет, совершать прогулки по больнице, смотреть телевизор в комнате отдыха.
— За всю свою практику, а это больше тридцати лет, я ни разу так и не увидела смирительную рубашку. Да, у нас есть метод фиксации. Когда медикаменты еще не успели подействовать и купировать острое состояние, мы кратковременно фиксируем больного. Обычно минут на 30. Как только препарат подействует, человека отвязывают. Эта мера гарантирует безопасность как врачу, так и пациенту, — делится Надежда Андреевна.
Закон немилосердный
А вот на стыке закона и психиатрии возникают серьезные проблемы, в разы усложняющие специалистам работу.
Надежда Андреевна говорит, что государство, конечно, защищает права человека. Однако порой такая забота оборачивается во вред. Нет никаких механизмов для принуждения человека к лечению. После выписки из стационара больной должен на постоянной основе принимать медикаменты и периодически посещать врача. А у самого больного, к сожалению, критика болезни не всегда сформирована. Человек просто не понимает, что с ним что-то не так и нужно лечиться. В результате он прекращает прием препаратов — и расстройство возвращается.
— Если бы мы делали это недобровольно (заставляли принимать медикаменты — прим. ред.), нам бы приписали насильственные действия над человеком. Но ведь каждый пациент психиатрического отделения имеет право на здоровье. Сложность в том, что в болезненном состоянии он этого права зачастую не осознает, — комментирует Надежда Черепанова.
А вот там, где, по мнению психиатра, человек с расстройством особенно остро нуждается в защите, государственный механизм работает с изъяном — сейчас без законных оснований работодатель может отказать соискателю в трудоустройстве, если последний стоит на динамическом учете.
— Работодатели боятся людей "со справкой". У населения также неверное представление о наших пациентах. Но психическое расстройство — это всегда временное явление. И если больные потом годами пьют лекарства, расстройства не возвращаются, — отмечает наша героиня. — Есть ряд профессий, для допуска к которым требуется профосмотр у психиатра. И вот когда работодатель на основании закона будет просить справку по итогу профосмотра, это будет закономерно. А отказывать в трудоустройстве только лишь на основании причастности к динамическому учету, если при этом нет никаких противопоказаний, — незаконно.
Если общество будет игнорировать людей с расстройствами психического спектра, они не исчезнут и не растворятся в воздухе. Так не лучше ли пойти по пути прогрессивному и гуманному, оказав им поддержку? Может быть, именно ваша поддержка поможет еще одному человеку с расстройством перешагнуть порог психиатрического кабинета и реализовать свое право на полноценную, счастливую жизнь?
Елизавета Седых