Вид из окна на... Питера Брейгеля

Усть-Каменогорск богат художественными талантами, но одно имя осталось немного в стороне, может быть, оттого, что художник был не слишком плодовит, и слишком рано покинул этот мир. Но именно его в Музее искусств ставят в один ряд с великим нидерландским живописцем Питером Брейгелем-старшим. Речь о Габдулмади Меркасимове.

В Музее искусств хранится одна его поразительная картина, называется «Вид из окна на стройплощадку». Искусствовед Лариса Мартынова причисляет это произведение к мировым, а не только казахстанским художественным сокровищам.

— Меркасимов, — поясняет искусствовед, — написал свою картину по методу Питера Брейгеля. Он, как и Брейгель, нарушил законы центральной перспективы, и ему тоже удалось передать ощущение громадного пространства. В картине Питера Брейгеля «Охотники на снегу» пространство поистине бесконечно. Там масса деталей. Все они прописаны с мельчайшей точностью. У птиц даже лапки видны. Сейчас так никто не пишет. Все, что вдали, делается широкими мазками. А у Брейгеля и Меркасимова в бесконечном пространстве можно разглядеть бесконечное содержание.

Меркасимов показал не только время года, но и целую жизнь человека, от рождения — до смерти. На переднем плане мир маленького человека: игрушки, яблоко, банка с рыбками. А потом картина расширяется, уходит за окно, где человек взрослеет. Внизу двор, каток, а дальше дома, деревья, автобус. А еще дальше птицы и дым из труб. И везде ощущение полноты жизни, счастья. Ах, там столько различных эффектов!

Габдулмади Меркасимов рано ушел из жизни — в 1993 году, когда ему было 44 года. Он был учеником художника-фронтовика Ефима Годовского, человека загадочной судьбы. Ефим Наумович был репрессирован, но за что — никто не знал. Считался художником, а картин его никто не видел.

Друзья любили Габдулмади, называли Толиком, оплакивали преждевременный уход. Однажды зимним вечером художник сделал один неосторожный шаг и упал в строительный котлован…

— Толик видел мир совершенно по-другому, — рассказывал его товарищ Александр Коробков. — У него глаз был поставлен иначе! Мы еще не осознали вполне, какого художника потеряли! Он был человек вдохновения. И в душе его всегда оставалась тайна. С ней он и ушел…

Возвращаясь к «Виду из окна…», Лариса Мартынова убежденно говорит:

— Меркасимов намеренно пренебрегает правилами линейной и воздушной перспективы. Используя приемы Питера Брейгеля, он пишет даль так же дотошно и любовно, как и первый план: каждую шапочку снега на штакетнике, номер автобуса, живописные клубы дыма. Он пишет все это не только аккуратно, но и радостно.

Зимнюю картину Питера Брейгеля режиссер Андрей Тарковский поместил на космическую станцию в фильме «Солярис» — как напоминание о красоте оставленной Земли.

— А «Вид из окна…», — спрашиваю, — Тарковский мог бы тоже поместить туда?