Хирург-онкомаммолог из Усть-Каменогорска: "В нашей семье — 15 врачей!"
Арман Мукажанов родился в семье медиков. Почти все его детские снимки из фотоальбома — на фоне больниц, где работали родители. Его первыми книжками были вовсе не сказки, а медицинские энциклопедии: маленький Арман любил рассматривать в них картинки. Никогда не мечтал, как другие мальчишки, быть космонавтом, он хотел быть врачом. Арман Мукажанов стал хирургом-онкологом, и он с гордостью говорит, что в их роду — уже три поколения медиков.
Фамилия Мукажановых в Усть-Каменогорске на слуху. В областном центре ВКО работает сразу несколько врачей с такой фамилией. Мукажановых можно найти в разных больницах и в разных отделениях - урологии, неврологии, гинекологии, травматологии, в инфекционных стационарах.
"Не хочу быть космонавтом"
— Я родился, когда мои мама и папа оканчивали интернатуру мединститута. Декретный отпуск у женщин был тогда коротким, и моя мама уже через шесть месяцев вышла на работу в больницу. Ну и я вместе с ней, — рассказывает Арман Темирханович. — И так прошло почти все мое детство: я с младенчества много времени проводил в стенах медучреждений. Сначала родителей по распределению направили в село Большенарым, через три года — в Никитинку (село Бозанбай). Если посмотреть на мои детские фотографии — почти все они были сделаны на фоне больниц. Папа был хирургом, мама — гинекологом, и их часто вместе вызывали на экстренные случаи. Даже помню из детства такую картину: два часа ночи, я смотрю в окно на подъехавшую машину скорой помощи, в нее садятся мои родители и едут на срочный вызов. Да, в два часа ночи. Но я уже тогда понимал: такая работа! Значит, кому-то очень нужна их помощь.
В доме Мукажановых всегда было много медицинской литературы: атласы, энциклопедии. И вот они в детстве казались интереснее других книг! Сначала Арман рассматривал в них картинки, потом пытался читать.
— В детском саду многие мечтали стать космонавтами, а я — врачом. На Новый год все наряжались в костюмы зайчиков и медведей, а у меня был костюм… доктора! Белый халат, маска, на шее — настоящий, мамин стетоскоп, — с улыбкой вспоминает Арман Мукажанов. — Папин родной брат и его жена тоже были врачами. Неудивительно, что в нашей семье часто говорили о медицине. Было неудивительным и то, что и я, и дети папиного брата — Нуржан и Айжан — решили поступить в мединститут. Может показаться, что это просто семейная традиция. Но я считаю, что каждый из нас сделал тогда свой осознанный выбор в пользу белого халата.
Путь врача и путь страны
Так совпало, что становление Армана Мукажанова как медика проходило в те же годы, что и становление Казахстана. Он поступил в мединститут Семея в 1990 году, то есть еще в Советском Союзе. Буквально через год оказался студентом уже отдельного, независимого государства. На студенчество пришлись самые сложные, 90-е годы.
— Это был кризис, девальвация, нестабильность, — вспоминает Арман Темирханович. — Первое, что мы остро почувствовали — это отток высококлассных специалистов из нашего института. Второе — бешеная инфляция и мизерная стипендия в четыре тенге. И третье — целых ворох бытовых сложностей. В общежитии, где мы жили, не было отопления, и мы накрывали одеялом батареи, чтобы их ледяная поверхность еще больше не остужала комнату. Согревались кое-как за счет обогревателей — спасибо, хоть перебоев с электроэнергией не было. Зато периодически останавливалась работа общественного транспорта. Мы часто ходили пешком между учебными корпусами, которые располагались в разных частях города. Пропускать занятия было нельзя: ни отмена автобусов, ни переворот в стране — ничто не могло стать уважительной причиной прогула. Было тяжело, но все эти обстоятельства прекрасно закалили наш характер, помогли сформировать внутренний стержень, твердость в выборе профессии. Вообще, тогда было немало тех, кто бросил учебу. Но я так скажу: из мединститута уходили те, кто сомневался в своем выборе. Если студент не был уверен, что медицина — это его путь, он уходил. Так было всегда — и в более благополучные, стабильные годы.
Те, кто дошел до конца и окончил вуз, как правило, всегда работают по специальности. Но тогда шел 1997-й год, и с трудоустройством были проблемы.
— Я помню однокурсника, который несколько месяцев работал бесплатно, чтобы его взяли в больницу, — делится Арман Темирханович. — Знал тех, кто отчаялся найти работу и стал "челноком". Но также помню тех, кто, постояв какое-то время за прилавком, снова вернулся в медицину.
Первые годы работы
Арман Мукажанов всегда мечтал о хирургии. Устроился работать в областной онкодиспансер.
— С 1997-го и примерно по 2000 год было сложно. В больницах не было лекарств, перевязочных материалов — пациенты почти всё покупали сами, — вспоминает Арман Темирханович. — К операционным нитям относились бережно, даже трепетно: мы экономили каждый сантиметр – боялись, вдруг кому-то из пациентов не хватит? Оснащение больниц было слабым, дорогостоящего оборудования, как сейчас, не было. Но мы преданно работали, спасали жизни. У нас в "союзниках" были только собственные руки, скальпель и голова, которая всегда думала о том, как помочь пациенту.
Арман Мукажанов мечтал о большой хирургии. Его мало привлекало отделение маммологии: не те масштабы операций. Однако так случилось, что забавные бытовые обстоятельства изменили его точку зрения.
— В один из первых годов своей работы в онкодиспансере я заболел пневмонией. Довольно тяжело перенес, вышел на работу, но еще требовалось восстановление. А в нашем отделении общей хирургии было всегда холодно: окна старые, из щелей сильно дуло (девяностые годы!), — вспоминает Арман Темирханович. — И тогда главврач сказал, что временно переводит меня в отделение маммологии — только потому, что там тепло, а мне после пневмонии нужно окрепнуть. Я нехотя согласился. Начал работать там, и мне понравилось, решил остаться. В 2000 году маммология только-только выделилась в отдельное направление. Оно было перспективным, быстро развивающимся. Там использовались новые методы, передовые технологии разных стран, и мне было интересно осваивать то, что только-только зарождалось в Казахстане.
Непредсказуемый сценарий
— Моими пациентами были онкологические больные, и это совершенно особая категория пациентов, — говорит Арман Мукажанов. — Во-первых, врач-онколог должен всегда быть хорошим психологом. Обычно такой врач становится первым, кто сообщает пациенту о его непростом диагнозе. И очень важно сделать это правильно. У разных людей бывает разная реакция на такие новости, но в целом эту реакцию можно предугадать. И нужно правильно объяснить всё пациенту, нужно мотировать его на лечение, борьбу, победу. Во-вторых, при онкологическом диагнозе объективно сложно спрогнозировать течение болезни. Но я точно знаю, что 50 процентов успеха зависят от психологического настроя пациента. В своей многолетней практике я не раз встречал феноменальные случаи. Например, однажды ко мне на операцию поступила 40-летняя женщина с раком желудка. Она жила в частном секторе, одна растила дочку. Женщина сразу сказала, что ей умирать нельзя: девочку нужно поднять. Я помню метастазы в ее желудке: операция была бессмысленной, и я был уверен, что пациентка не проживет больше месяца. Но она прожила еще несколько лет, даже выдала дочку замуж! Потом у нее случился рецидив, и в итоге она все-таки умерла от онкологии. Но это произошло через десяток лет, и все эти годы женщина прекрасно выглядела и чувствовала себя! Поэтому я убежден: медицина не знает ответов на все вопросы. И иногда желание, стремление жить оказывается сильнее болезни.
"Не уговариваю идти в медицину!"
Арман Мукажанов проработал в Восточно-Казахстанском областном онкологическом диспансере 24 года. Его жена – тоже медик.
— У наших детей было более "щадящее" детство, — с улыбкой говорит Арман Темирханович. — Когда дети были маленькие, я, как и мои родители, постоянно был на работе. Но у моей жены был не такой плотный график, не было ночных дежурств, поэтому она оставалась дома с детьми. Наш старший сын не пошел в медицину, но я и не настаивал. Он выбрал науку, сейчас учится в Шанхайском университете. Младший сын — в восьмом классе. В медицину пошли сразу несколько моих племянников, но я никого не уговаривал, не агитировал. Я всегда честно предупреждаю, что в медицине непросто. Нужно много и долго учиться. Нужно много работать, и пациенты бывают разными. В медицине сложно и очень ответственно. А быть врачом — это не просто семейная традиция, это личное состояние души.
Интересно, кстати, что родители Армана Мукажанова до сих пор работают в медицине. Даже несмотря на 70-летний возраст. Даже несмотря на то, что второй год бушует пандемия коронавируса.
— Да, они находятся в группе риска, но никто из родных не отговаривал их работать, — говорит Арман Темирханович. — Для моих родителей медицина — это прекрасный стимул быть в тонусе. Они "заряжаются" от своей работы. В этом году они все-таки переболели коронавирусом. У отца было 40 процентов поражения легких. И я вот что скажу: при ковиде, так же как и при онкологии, многое зависит от настроя пациента. У отца была цель — поскорее выздороветь и снова бежать на работу. Родителям важно снова и снова кому-то помогать. Уже через месяц после болезни они с мамой действительно надели белые халаты.
Арман Темирханович смеется: когда в семье много медиков, они, собравшись за одним столом, часто говорят о диагнозах, назначениях и пациентах. Могут обсудить какие-то сложные случаи, обменяться мнениями. И конечно, могут всегда обратиться за помощью друг к другу. Иногда, чтобы обойти какие-то бюрократические сложности, Арман Мукажанов напрямую обращается к своим родственникам, чтобы оперативно решить какой-то срочный для пациента вопрос. Это те замечательные случаи, когда родственные связи прекрасно помогают.
Династии белых халатов
У Мукажановых часто спрашивают: почему так случается, что в семьях и муж, и жена – оба медики?
— Думаю, этому есть логическое объяснение. Чтобы стать врачом, нужно долгое время учиться, сейчас — целых 12 лет. Это время, когда молодые люди знакомятся, дружат и естественным образом создаются семьи. Когда студенты оканчивают мединститут, у многих уже рождается по нескольку детей, — говорит Арман Темирханович. — Есть и другой момент. Если супруги — медики, они лучше понимают друг друга. Они знают всю специфику медучреждений, они не удивляются тому, что муж или жена пропадают на работе. Они поддерживают друг друга, потому что быть врачом — это состояние души.
Ирина Краскова