В ВКО с суицидами детей не справляются ответственные за их профилактику структуры?

По данным детского фонда ООН "Unicef" и Всемирной организации здравоохранения, в последние годы Казахстан занимает лидирующие позиции по показателю смертности от неестественных причин у детей и подростков. Анализ этих данных выявил: в нашей стране через день кончает с собой один подросток и почти каждый день кто-то из детей пытается это сделать. Областная прокуратура выявляла причины этого трагического явления в ВКО.

Тревожный симптом

Жительница Усть-Каменогорска Ляйля — счастливая мама двоих детей. Семья у них полная и благополучная. Сын Багдат и дочь Сауле учатся в школе, радуя родительницу пятерками и четверками. У папы и мамы стабильный заработок, собственное жилье и машина. Так что ребята ни в чем не нуждаются и имеют все, что положено иметь среднестатистическому подростку. В семье царит лад, крупных ссор или критического недопонимания между родителями и детьми никогда не возникало. Третьеклашка Сауле — первая мамина подруга и поддержка, да и с восьмиклассником Багдатом до определенного времени проблем не было. Пока Ляйле однажды не пришлось воспользоваться компьютером сына.

Открыв для каких-то своих нужд поисковик Google, женщина обнаружила предыдущий запрос сына и похолодела. "Как покончить с собой", — гласила бесстрастная строчка запроса.

Обеспокоенная мать приступила к Багдату с расспросами, но ребенок ничего толком ей не рассказал, отговариваясь дежурным: "Я не серьезно".

Упорное молчание сына привело Ляйлю к школьному психологу. Та провела несколько бесед с Багдатом и его одноклассниками и выяснила, что причиной нездорового интереса подростков к способам экстренного избавления от бремени бытия является некая группа в интернете, где состоят все друзья сына Ляйли. Именно там зародилась опасная игра в самоубийство, которая едва не привела к трагедии: один из мальчиков попытался неумело вскрыть себе вены на запястье, но испугался и позволил родителям обработать рану, соврав, что поранился кухонным ножом.

С ребятами провели соответствующую работу, а Ляйля стала с большим вниманием относиться к тому интернет-контенту, которым пользуется сын. Драматической развязки на этот раз удалось избежать. Но, к сожалению, не всем подросткам ВКО, хоть раз задумывающимся о суициде, повезло так легко отделаться.

Боль за цифрой

По итогам 2021 года в Казахстане число подростковых суицидов увеличилось до 175 случаев (143 – в 2020 году). 373 попытки детей свести счеты с жизнью окончились, ко всеобщему  облегчению, неудачей. Еще недавно наша страна в списке государств с высокой детской смертностью от суицидов занимала второе печальное место. Эта статистика вызывала и  вызывает серьезную тревогу на самом высшем уровне государственного управления.

— Суициды в детской и подростковой среде — это трагедия для всех нас, — отметил президент страны Касым-Жомарт Токаев. — Всем нам надо серьезно задуматься, почему дети идут на такой шаг. Формирование твердых жизненных установок является, по сути, базовым критерием качества воспитательного процесса.

И в нашем регионе статистика детских самоубийств неутешительна.

— В области в 2020 году было зарегистрировано девять, а в 2021 году — 11 фактов оконченного суицида, а также попыток его совершения в 2020 году — 48, в 2021 году — 64, — сообщил прокурор области Алмат Байшулаков на заседании Координационного совета по обеспечению законности, правопорядка и борьбе с преступностью, состоявшемся 22 июня.

По данным областной прокуратуры, за пять уже прошедших месяцев 2022 года  зарегистрировано три суицида и 11 попыток. Антилидерами по количеству фактов самоубийств тинейджеров стали Семей, Курчатов и Аягозский район, по количеству попыток – Усть-Каменогорск, Семей и Риддер. Сотрудники прокуратуры отметили, что в большинстве случаев суицидальные действия совершены детьми и подростками из полных и вполне благополучных семей.

— Несмотря на динамику снижения в 2022 году, ситуация вызывает серьезную обеспокоенность, и, как выяснилось, вполне обоснованно, — заметил заместитель прокурора области Азамат Тлешев. — Как показал анализ, в большинстве случаев суициды совершаются подростками в возрасте 15 – 19 лет и чаще всего — девочками. Способы совершения тоже различны, но как правило, это применение лекарств, нанесение себе телесных повреждений и повешение. Причины этого явления различные: конфликтные отношения в семье, проблемы с окружающими, неразделенная любовь и так далее.

Мнение прокуроров незыблемо: такой большой процент ребят, возжелавших добровольно расстаться с жизнью, — результат плохой работы тех, кто в ответе за их психическое здоровье, а именно — школьной психологической службы и органов внутренних дел, не отслеживающих в интернете суицидальный контент.

— Мы понимаем, что суициды во многом зависят от психоэмоционального состояния несовершеннолетних, — подчеркнул прокурор области. — Наряду со специфичностью самого этого явления, в ходе анализа работы государственных органов установлен ряд недостатков и проблемных моментов, препятствующих своевременному их прогнозированию.

Вердикт: работать вместе

Несмотря на то что школьные психологи в ВКО загружены по полной, а профилактика детских суицидов — одно из ключевых направлений службы, некоторые аспекты их работы действительно оставляют желать лучшего.

— В школах области остро наблюдается нехватка штатных психологов, в то же время проводимая ими работа в отдельных случаях носит формальный характер, имеющиеся методики диагностики не совершенствуются, — заявил в своем докладе Азамат Тлешев.

Психологи же часть претензий, выдвинутых надзорным органом, признавать не торопятся.

— Как это — создавать новые методики? — удивляется Марина, психолог одной из городских школ. — Суицидальный синдром — это результат клинических отклонений, то есть заболевания. Которое выявлять и лечить должен врач. И методики, соответственно, составлять. На основе медицинских исследований в психиатрии и психотерапии. Мы делать этого не имеем права. Мы можем только привлечь внимание родителей к тому, что ребенок не так себя ведет. Это же такая тонкая грань! Вы же не будете требовать, чтобы соцработник, скажем, выставил вам диагноз. Этим должен заниматься человек, обладающий необходимыми компетенциями, врач.

Ей вторит директор КГКП "Центр поддержки семьи и детства" Лилия Куземко. Она также считает, что проблему не в состоянии решить исключительно школьные психологи и полицейские.

— Школьный психолог и любой иной психолог методики не разрабатывает, — говорит Марина. — Он использует те методы, которыми владеет и на которые имеет право использования. У суицида биопсихосоциальная природа. Если выявлена клиника, отклонение от нормы, то, конечно, прежде всего необходима помощь медицинских работников по устранению этих симптомов, которые являются отклонением. Задача психолога — выявить факт отклонения и провести профилактику среди детей. Тем более что модели поведения закладываются у ребенка в возрасте от нуля до семи лет в семье. Мы работаем с последствиями. С суицидальным синдромом работают клинические специалисты — психотерапевты, суицидологи. А школьный психолог имеет дело с нормой, из которой можно только выявить поведенческие отклонения, сообщить об этом родителям и перенаправить к докторам. И работает он уже по готовым методикам, созданным профессионалами, которые имеют право на разработку. Эти методы проходят экспертизу, в том числе и медицинскую, апробируются. И только потом внедряются в школе. А у нас даже на круглые столы по этой тематике не приглашают медиков. Это неправильно.

Беда в том, что специалистов-суицидологов, которым разрешено врачевать души юных самоубийц, у нас не сыщешь днем с огнем.

— Суицидологов по респуб­лике практически нет, — подтверждает Лилия Петровна. — И если они осуществляют свою деятельность, то только на базе центров психического здоровья (бывшие ПНД). Но их настолько мало, что в некоторых городах нет даже в ПНД.

Отсюда тем более важным становится условие непременной совместной работы многих ведомств по предупреждению детской смертности от неестественных причин, где будут задействованы и родители, и школа, и полиция и в обязательном порядке сфера здравоохранения. К тому же выводу пришли в конце концов и участники заседания Координационного совета в прокуратуре.

— Совет рекомендовал местному исполнительному органу и органу образования области внести предложения в МОН РК об изменении типовых правил, устанавливающих количество работающих в школах психологов, наладить обмен опытом с управлением здравоохранения и его специалистами, имеющими практический опыт в области клинической психологии и психиатрии, — прокомментировали в пресс-службе ведомства.

Мира Круль