В конце апреля мажилисмены одобрили законопроект, регулирующий вопросы инклюзивного образования. Согласно поправкам, внесенным в нормативный акт, теперь казахстанские школы не должны разделять здоровых детей и детей с инвалидностью. Условия приема будут для всех одинаковые, а для ребят с особыми потребностями учителя должны разработать индивидуальные программы. Казалось бы, начинание правильное, но готова ли отечественная система образования к таким революционным изменениям?

Инклюзив в переводе с английского языка означает "включение", а в образовательном аспекте предполагает форму обучения, при которой каждому человеку, независимо от имеющихся физических, интеллектуальных, социальных, эмоциональных, языковых и других особенностей, предоставляется возможность учиться в общеобразовательных учреждениях. При этом для инвалидов и людей с ограниченными возможностями здоровья создаются специальные условия: перепланировка учебных помещений, новые методики обучения, адаптированный учебный план, измененные методы оценки и другие.

Согласно поправкам, внесенным в законодательство об образовании, в Казахстане ребята с ограниченными возможностями отныне должны посещать обычные школы и обучаться в классах совместно со здоровыми детьми. Совместное обучение призвано облегчить детям с инвалидностью адаптацию к обществу, что, несомненно, имеет резон. А вот специальные условия, которыми обеспечивается инклюзив, общеобразовательные школы особенным ученикам зачастую не в состоянии предоставить. Поэтому грядущее нововведение изрядно обеспокоило педагогов и родителей учащихся с инвалидностью в нашем городе.

Нам сверху видно всё

Как видят процесс введения инклюзивного обучения в органах, руководящих школами региона? С этим вопросом мы обратились в областное управление образования и гороо Усть-Каменогорска.

— На данный момент в ВКО 15 939 детей с особыми образовательными потребностями (в том числе 3 905 детей с инвалидностью), из них 12 439 — школьного возраста, — сообщила руководитель управления образования Сайрангуль Жумадилова. — По области функционирует 647 общеобразовательных школ и 13 специальных организаций. Дети данной категории обучаются в организациях образования согласно рекомендациям областной психолого-медико-педагогической консультации (ПМПК). В общеобразовательных организациях области имеется достаточное количество мест, чтобы принять и обучать их в обычном формате.

По информации исполняющей обязанности руководителя Усть-Каменогорского отдела образования Сауле Алагузовой, в школах областного центра обучаются 342 ребенка с инвалидностью.

— Все дети, включенные в общеобразовательный процесс, успешно осваивают школьную программу, полностью адаптированы к ученическому коллективу, имеют друзей, одноклассники оказывают им посильную помощь в учебе и внеклассной деятельности, — заверила Сауле Бауржановна.

Помимо вакантных ученических мест, инклюзия требует, чтобы школьные здания были приспособлены под нужды ребят с ограниченными возможностями: имелись пандусы, подъемники и особые санузлы для колясочников, в столовых предполагалось особое диетическое питание, были разработаны специальные учебные программы по предметам, а также в штате присутствовали педагоги-ассистенты, или тьюторы, которые должны сопровождать детей с инвалидностью.
Согласно данным тех же источников, в области доля школ, создавших условия для инклюзивного обучения, составляет 77,3 процента, а в городе это количество — 95,8 процентов.

— Планируется до 2026 года провести адаптацию еще 31 школы области, — проинформировала Сайрангуль Жумадилова.

Что касается тьюторов, то их в регионе 54, причем работают они исключительно в городских кабинетах поддержки инклюзии или в школах, расположенных в крупных городах — Усть-Каменогорске и Семее. К слову, в областном центре трудятся 35 из них.

— Согласно документации, в общеобразовательных школах должность педагога-ассистента (тьютора) устанавливается по рекомендации ПМПК, — уточнила Сайрангуль Ахметкаримовна. — В связи с этим все средние учебные заведения при наличии детей данной категории обязаны ввести в штат единицу педагога-ассистента.

На вопрос "Готовы ли педагоги общеобразовательных школ к совместному обучению обычных воспитанников и детей с особыми образовательными потребностями?" в управлении образования ответили:

— В рамках реализации Программы развития инклюзивного образования в 2018 – 2020 годы организована курсовая подготовка педагогов школ, воспитателей детских садов и мини-центров. В целом доля педагогов, прошедших курсы повышения квалификации по инклюзиву, увеличилась с 1 (105 человек) до 27,1 процента (2849 человек). Кроме этого, РЦ "Шығыс" проводит обучающие семинары для педагогов по работе с такими детьми. В школах Усть-Каменогорска всего 250 учителей прошли курсы повышения квалификации по этому направлению.

При этом нормативы в сфере образования таковы: в одном классе может обучаться не более двух особых детей, только так учитель в рамках обычного урока может реализовать индивидуальный подход.

Взгляд изнутри

Что же по поводу нововведения думают практики: рядовые учителя и руководители учебных учреждений? Оказалось, что их точка зрения излишним оптимизмом не отличается.

— Конечно, наши школы к этому не готовы, — убеждена Галина Ивановна (здесь и далее имена изменены), директор одной из городских школ. — За малым исключением. Прежде всего, это колоссальная нагрузка для ребят с ограниченными возможностями — и учебная, и физическая, и психологическая. Обычные программы на них не ориентированы, возможностей для качественного индивидуального обучения на уроках нет. Эти дети не по собственной вине будут вечно отстающими. Каждый ли из них способен выдержать полный учебный день? Конечно нет, это издевательство над ребятами с такими заболеваниями, как ДЦП, аутизм, двигательные нарушения, диабет и так далее. И наконец, помимо школы, которая, естественно, будет стараться внушать гуманистические воззрения, на ребенка влияют родители, окружение и еще множество факторов. И не все они положительные, в смысле формирования толерантности к ученикам с ограниченными возможностями. Временами им приходится сталкиваться с неприятием остальных детей, самое безобидное проявление которого — остракизм (в психологии — изгнание, гонение из коллектива – прим. ред.). А в худших случаях — издевательства и конфликты, которые зачастую подогревают родители.

Учителя же видят введение инклюзии в такой форме в еще более темном свете.

— Во-первых, то, что "мы создали все условия" — преувеличение, — считает учитель биологии Татьяна. — Во многих школах они ограничиваются пандусом. Ни туалетов для инвалидов, ни подъемников для колясок почти нигде нет. И потом, представьте, что мне придется обучать этого ребенка по индивидуальной программе с особым режимом пребывания на уроке, где в классе 25 человек. Как вы это представляете?

С точки зрения Татьяны, проблему можно решить, если каждому ребенку с инвалидностью будет помогать постоянный педагог-ассистент, но, к сожалению, этот вопрос также пока далек от разрешения, поскольку специалистов с нужной квалификацией у нас в регионе недостает.

— Кто такой тьютор, у нас вообще мало представляют, — уверена она. — Ведь это должен быть человек, хотя бы немного знающий школьную программу по всем, заметьте, предметам, а кроме того, вооруженный специальными методиками, чтобы суметь помочь и слабослышащему ребенку, и с задержкой речи, и с ДЦП, и аутисту. К тому же он должен обладать хотя бы элементарными медицинскими познаниями, чтобы по мере надобности предотвратить приступ, сделать массаж затекшей конечности, определить, что нужно вообще.

Учитель начальной школы Наталья считает, что ситуация не столь безнадежна и эффективность инклюзии зависит от того, как построить воспитательный и учебный процесс:

— Я работала по методике Амонашвили "Школа радости". Образование важно, но сначала должно идти воспитание. Воспитать коллектив детей так, чтобы они с уважением относились друг к другу.

Особый воспитанник Натальи страдал редким заболеванием — гипофизарным нанизмом. Его рост — обычным детям по пояс. При этом ребенок перенес несколько тяжелых операций на костях для того, чтобы сохранить возможность самостоятельно передвигаться.

— Конечно, слабые дети должны тянуться за сильными, — делится учительница. — В первую очередь всё зависит от родителей. Мама мальчика настаивала и объясняла ему, что он обычный ребёнок. Он был освобождён от физкультуры, но всегда ходил. У нас учителя к этим детям обычно относятся так: "Сел и сиди! Я буду вести сильных детей". Сразу — заниженная самооценка. Когда педагог перестаёт обращать внимание на этого ребёнка, такое же будет отношение у детей. Если же учитель начнёт видеть в особом ребёнке его достоинства, у детей тоже будет к нему уважение. Проблема в том, что в школе часто всё нацелено на результат: бесконечные тесты и подготовка к ним. Мне кажется, что учитель просто не успевает потратить какую-то часть времени на таких детей.

Учитель технологии Оксана убеждена, что нельзя подходить к обучению детей с особыми образовательными потребностями обобщенно:

— Каждый такой ребенок уникален, у каждого свои возможности. Один сам может себя обслужить, у кого-то проблемы с координацией и общением, другому без помощи не обойтись в самых элементарных делах. Особенно это проявляется на уроках труда: кто-то вместе со всеми готовит и сервирует стол, а кого-то к плите подпускать страшно, поэтому ему поручаю посильное задание, но так, чтобы от него работа всех зависела. Чтобы его роль в команде была необходимой, незаменимой.

Резюмируя, можно утверждать, что наши учителя готовы оказывать помощь особым ребятам. Но согласитесь, в созданных для инклюзивного образования особых условиях у них бы это получалось гораздо проще и эффективнее.

Низы не хотят

Наибольшее количество тревог известие о внесенных в законодательство поправках вызвало у пап и мам особых учеников. Большая часть из них считает, что совместное обучение не пойдет на пользу их детям.

— Мой сын обучается в седьмом классе одной из городских школ, — рассказывает Ирина из Усть-Каменогорска. — Проблемы начались с самый первых дней. Ребенка не принимают как дети, так и родители. У сына походка шаткая, они жалуются, что часто толкается. На собрании объясняли, как он ходит, с психологом разговаривали. Все равно не помогает. Родители обычных детей не подготовлены к нашим особенностям. И это самая главная проблема психологической адаптации ребенка в обычной школе. Вторая проблема — не выдают все, что положено по всеобучу: нет канцелярии, обуви, питания.

Неприятие детей с инвалидностью одноклассниками беспокоит и ее земляка Азамата:

— Мы встречались на уровне акимата, приглашали туда заместителя руководителя городского отдела образования. Поднимали этот вопрос: "Вы приняли на инклюзию особенных детей, но здоровых детей не подготовили". Учителя не знают, как вести себя с ними. Это очень большая ошибка — запустить тьюторов, но не обучить их. Надо было подготовить кадры и только потом вводить инклюзию. Детей с особенностями просто запустили в клетку с тридцатью здоровыми ребятами. И родители сейчас не очень адекватные попадаются. Начинают требовать, чтобы наших убрали из класса вообще.

— Дети не понимают, что это особенный ребенок: дерутся, — сетует Ирина. — Говорят: "Он не такой, как я, и я не буду с ним общаться!"

Другая Ирина, мать второклассника-инвалида из Шемонаихи, обеспокоена тем, что в учебном заведении никак не могут четко определить статус ее сына:

— Мы столкнулись с тем, что для получения соцпомощи у нас требуют огромный список документов. Справка об инвалидности не является основанием считать ребенка относящимся к социально уязвимым слоям населения. Детей с инвалидностью приравнивают к малообеспеченным, которые должны предоставлять справки о доходах и прочее. То есть, чтобы ребенок питался в школе бесплатно, получал форму, нужно собрать целый пакет документов. К тому же ученикам, находящимся на надомном обучении, не оплачивается трафик интернета, а также в школьных столовых отсутствует диетпитание.

Последнее обстоятельство вызывает негодование и у горожанки Нины:

— У сына сахарный диабет, он учится в пятом классе. Питание не предоставляется. Раньше я не знала, что всем ребятишкам с инвалидностью оно положено, если они посещают школу. Очень много заморочек было, чтобы выпросить его, в результате так ничего и не изменилось. Отправили за дополнительными документами.

В целом родители детей, которых система обязала к обучению в общеобразовательных школах, не отказываются поддержать нововведение и готовы к диалогу. Некоторые из них даже выдвигают реальные предложения, чтобы облегчить особым ребятам процесс обучения среди своих здоровых сверстников. Главное, чтобы их услышали.

Остается только надеяться, что в верхах вспомнят о концепции "слышащего государства" и позволят непосредственным участникам процесса высказать свои сомнения и идеи. Ведь конструктивная критика позволяет избежать подводных камней, о которые рискует разбиться идея инклюзивного образования в Казахстане. Ведь одна голова — хорошо, а много — лучше.

Мира Круль