Ветераны из ВКО делятся воспоминаниями о Великой Отечественной войне.

В 1938 году 15-летняя Анастасия Светочева с переполненным радостью и надеждами сердцем уезжала из родного села Буденовка Курчумского района в Ленинград. Насте не терпелось поскорее увидеть знаменитый город, где ей предстояло учиться в Текстильном институте. И вот наконец она на месте. Девочка успешно поступила на рабфак и с головой окунулась в студенческую жизнь. Три счастливых года пролетели как миг.

Июнь 1941 года. Настя со дня на день ожидала приезда старшей сестры-медика, которую направили в Ленинград на курсы совершенствования врачей. И вот радостная весть — сестра приехала. Встретившись после долгой разлуки, девушки договорились увидеться в одно из воскресений, прогуляться по магазинам.

В назначенный день, 22 июня, Настя поднялась рано и решила дойти пешком от общежития до дома, где остановилась сестра. По дороге Настя с удивлением рассматривала дежурных, которых зачем-то выставили почти у каждого здания.

"Хоть бы тревоги воздушной не было, а то придется бежать в институт", — с досадой подумала Настя (ее недавно прикрепили к пожарной команде института и в обязанности входило участие в учениях).

А через несколько часов над Ленинградом полетели самолеты... Три месяца лета жизнь в городе еще шла своим чередом, только на улицах все чаще встречались люди в военной форме.

В начале сентября в Текстильном институте еще даже проводили занятия. А потом перед жителями выступил А. Н. Косыгин, заместитель председателя Совета по эвакуации промышленных предприятий, с просьбой эвакуироваться: началась блокада Ленинграда. Сестра сразу отправилась учиться полевой хирургии и через месяц уехала на фронт. А Настя отказалась от эвакуации, осталась в городе на Неве.

Город поделили на участки. Район Дворцовой площади, в котором жила Настя, попал в 35-й участок. Молоденькую студентку зачислили в группу самозащиты института и направили на курсы санитарной дружины, а после срочного обучения мобилизовали в местную противовоздушную оборону.

А потом было страшное — бомбежки Ленинграда. В городе в одночасье прекратилась работа коммуникаций: ни отопления, ни света, ни воды. Насте и другим таким же девочкам-санитаркам нужно было оказывать помощь раненым жителям и солдатам, которых привозили из разных уголков города в развернутые госпитали. Первое свое сестринское "крещение" Настя потом будет помнить всю жизнь. В один из дней дружинницы патрулировали район. Полдень, обеденное время. Вот уже из ремесленного училища повели строй мальчишек в столовую. До этого момента 35-й участок еще не обстреливали — и вдруг свист. И прямое попадание в колонну подростков...

Потом Настя видела, как на бульваре у Исаакиевского собора снарядом убило маленькую девочку. А мать, шедшая рядом, осталась жива. Дружинницы бросились к несчастной женщине: на глазах ее каштановые волосы превратились в белесые.

Еще были раненые в госпитале. Персонал не справлялся: с каждым днем больных становилось все больше. Вокруг крики, стоны. Бывало слышишь: "Сестрица, помоги! Поправь ногу!", а подбежишь к нему, одеяло отбросишь — а ноги той и нет. А то и обеих. Перевязочного материала не хватало. Приходилось снимать с раненых бинты, стирать их, травить в марганцовке. Потом сматывать в клубки, чтобы можно было снова делать перевязки...

Вскоре в Ленинграде начался голод. В дружине на казарменном положении еще кормили: на обед суп - в прозрачном бульоне две макаронины. И выдавали положенный паек — 200 граммов хлеба в день (дружинницам нужны были силы, чтобы работать в городе). Зато всегда был кипяток, воду для которого брали в Неве.

Утром Настя и остальные дружинницы вставали пораньше, чтобы их меньше видели жители. Девушки ходили по улицам, а навстречу им шли истощенные люди, которые просили крошку хлеба. Вот идет такой, идет, потом медленно оседает на землю... Дружинницы увозили умерших от голода ленинградцев в специально отведенное место в Канонерском переулке.

Иной раз бывало, что в оставленных незапертыми квартирах девушки обнаруживали мертвых взрослых. А рядом с ними — живых детей. Таких сирот определяли в еврейскую синагогу, где еще работало автономное отопление. Порой не удавалось найти в домах документов, чтобы узнать фамилии детей. Тогда сироток записывали под фамилиями дружинниц, которые их спасли.

Через год Настю Светочеву перевели в райком Красного креста Октябрьского района на должность помощника начальника медсанслужбы. Там Настя готовила к работе новых дружинниц. Однажды в райком пришла разнарядка от военкомата: столько-то дружинниц призвать на фронт. Настя отобрала наиболее опытных и убедила ехать в войска. В список внесла и себя. Вот только ей и еще одной девушке отказали в призыве, жалели юных студенток. Но Настя решила стоять на своем. Она пожаловалась одному из прибывших комиссионеров, что ее не берут на фронт. И уже к апрелю 1943 года товарища Светочеву оформили связистом в действующую армию Ленинграда, в 26-й отдельный полк. Месяц девушка провела в учебной роте для экспедиторов. А потом по распределению попала в роту спецсвязи. Задача экспедитора — доставлять секретную документацию из штаба фронта в подразделения и обратно. От штаба до фронта — ровно пять километров, которые Настя иногда преодолевала по нескольку раз за дежурство. Под обстрелами и бомбежкой...

А в январе 1944 года Ленинградский фронт пошел в наступление. Сначала освободили Ленинградскую область, потом Карельский перешеек, Эстонию... И 27 января блокада Ленинграда была снята окончательно. До конца войны Настя продолжала работать связистом. А после победы Красной армии вернулась в Ленинград, окончила сварочный техникум и в 1948 году уехала по направлению в Новосибирск, в трест "Сибсантехмонтаж". Но туда Настю не взяли. Сказали: технолог сварочного производства - мужская профессия, просите себе другое направление. Тогда ее перенаправили в Казахскую ССР, в город Усть-Каменогорск. Молодому мастеру выдали квартиру в бараках на улице Космической и прикрепили к цеху, который работал по плану строящихся СЦК и ТЭЦ. С появлением начальства в виде молоденькой девушки рабочие цеха перестали сквернословить. А позже так прониклись уважением к мастеру Светочевой за ее знания и примерную работу, что стали ласково звать "мама Настя"...

Сейчас Анастасия Павловна о пережитом за годы войны вспоминает редко. Но бережно хранит наградной лист, напечатанный на машинке, и несколько черно-белых фотографий, перебирая которые, она грустно улыбается.

Продолжение следует.
Лилия Дроздова