Буллинг — относительно новый термин, употребляющийся в отношении старого, как мир, явления — неприятия и преследования человека человеком. Заметное звучание это явление приобретает в подростковом возрасте в силу сложности и противоречивости процесса взросления детей, внутренних и внешних условий их развития. Усвоив однажды определенные стереотипы поведения, подросток может следовать им всю последующую жизнь.

Враг за соседней партой

Папа Асели (здесь и далее имена и фамилии изменены) — военный. По этой причине семья Сабырбаевых с самого своего основания была вынуждена кочевать по регионам родной страны, нигде надолго не задерживаясь.

В Усть-Каменогорске семья обосновалась, когда Асель училась в выпускном классе. Вскоре мать Асели Гульмира заметила, что дочь стала нервной и подавленной. Со временем симптомы усугубились: Асель подолгу сидела в запертой комнате, из которой зачастую выходила с заплаканными глазами. Но сколько мама ни приступала к дочке с расспросами, та либо отговаривалась усталостью, либо и вовсе отмалчивалась. Такое не характерное для доселе общительной и доверчивой девочки поведение обеспокоило мать, но ее визиты в школу тоже не пролили сколько-нибудь света на тревожное поведение дочери.

А потом девочка наглоталась таблеток. Правда, не особо разбираясь в медикаментах, Асель не выпила ничего, могущего привести к немедленной смерти, но ехать в больницу и делать промывание желудка все же пришлось. И тем не менее на вопросы перепуганной матери дочь по-прежнему не ответила ничего, что могло бы пролить свет на неожиданную попытку лишить себя жизни.

Все стало ясно, когда бредящий компьютерами младший брат по наущению отчаявшейся мамы взломал аккаунт сестры в социальных сетях. Прочитав сообщения, которые некто слал Аселе с фейковой странички, мальчик схватился за голову. Припертая к стенке, девочка наконец решилась рассказать все родным. Оказалось, что в новом классном коллективе Асель сразу приметил Саят. Этот спортивный и привлекательный парень нравился всем одноклассницам. И одна из них, пользующаяся непререкаемым авторитетом среди девочек, организовала беспощадную травлю новенькой. По наущению этой "железной кнопки" с Аселей неделями никто не разговаривал, ей подстраивали мелкие пакости вроде оскорбительных граффити на парте и пропаж мелких, но нужных вещей. Но главное, несчастную стали в буквальном смысле уничтожать в социальных сетях и сообщениях мессенджера, где ее оскорбляли, угрожая распространением грязных слухов. Асель несколько раз уничтожала свои аккаунты, заводила новые странички, но непостижимым образом преследователи снова находили ее. Когда девочка пригрозила мучителям рассказать обо всем классной руководительнице, ей прислали фотографию порнографического характера, в которую посредством фотошопа вставили лицо Асели. Преследователь угрожал разослать всем это изображение с оскорбительным комментарием.

Дабы защитить дочь, Гульмира собиралась идти в школу, но Асель буквально на коленях умолила мать не делать этого, так как "толку все равно не будет, а станет только хуже".

Казалось бы безвыходную ситуацию разрешил отец Асели, который собрал все скан-копии сообщений и показал их родителям той самой девочки, что организовала травлю. Неизвестно, что предприняли те, но с этого дня преследователи отстали от жертвы. Без особых проблем девушка окончила школу и поступила в зарубежный вуз, где учится и сейчас.

Распространённое явление

— Неравенство сил, повторяемость и неадекватно высокая чувствительность жертвы — три существенных признака буллинга, — считает школьный психолог Елена Нериз.

Следует добавить, что кибербуллинг, то есть подростковый виртуальный террор, получил свое название от английского слова bull — бык, с родственными значениями: агрессивно нападать, травить. Отличие кибербуллинга от традиционной травли обусловлено особенностями интернет-среды: анонимностью, возможностью фальсификации, наличием огромной аудитории, возможностью достать жертву в любом месте и в любое время.

По данным ЮНИСЕФ, проводившего опрос среди взрослого населения Казахстана, 80 процентов респондентов признались, что в детстве стали жертвами школьного буллинга в той или иной форме.

А вот по данным заместителя руководителя областного управления образования Динары Шаухиной, случаев буллинга в ВКО не зафиксировано. Признаться, этот комментарий поставил нас в тупик.

— Ничего удивительного в этом нет. Не все дети могут и хотят рассказывать учителям или родителям о своих проблемах; и чем старше ребенок, тем меньше вероятность, что он пожалуется взрослым на происходящее, — пояснила Елена Нериз. — Зачастую жертвы травли сами не хотят огласки. Стоит проявлять интерес к делам своего ребенка или воспитанника, но делать это ненавязчиво. Если он ничего сам не рассказывает, следует понаблюдать за ним. Но чаще всего до этого просто не доходит, а в классе, где работает учитель, постоянное наблюдение за каждым в отдельности практически невозможно. Тем более, если мы имеем дело с кибербуллингом, где весь процесс преследования происходит в интернете, куда учитель вообще попасть не может. Поэтому чаще всего такие случаи попросту не фиксируются в школьной документации и информация не попадает в управляющие органы.

Психолог считает, что признаки того, что ваш ребенок подвергается травле, легче заметить исподволь. И тогда обязательно нужно привлечь к этому факту внимание учителей и школьной психологической службы. Чем больше специалистов и просто сочувствующих людей будет на стороне жертвы, тем больше шансов преодолеть и сам буллинг, и его негативные последствия.

Защита должна быть индивидуальной

Тем не менее проблема травли, и особенно кибербуллинга, стала приобретать в наше время государственные масштабы. В сентябре прошлого года Касым-Жомарт Токаев высказался о необходимости принятия законодательных мер против травли в интернете.

— Критически важно принять новые меры по защите прав человека, — отметил президент на совместном заседании палат Парламента. — Для меня эта проблема является приоритетной. Как и весь мир, Казахстан тоже столкнулся с незащищенностью граждан от травли в интернете. В первую очередь от этого страдают дети. Они особенно остро воспринимают интернет-травлю, которая, к сожалению, приводит к печальным последствиям. Пришло время принять законодательные меры по защите граждан.

Психолог Ирина Мацкевич, активно сотрудничающая с ЮНИСЕФ, заметила: международная практика показывает, что, к сожалению, законодательные рычаги в этой области не всегда эффективны.

— В принципе, каждый человек может обратиться в суд по поводу оскорбления чести и достоинства, — комментирует она. — Но доказать, что именно это произошло и слова имели именно это значение, очень трудно. Нужна экспертиза. Нужно разбираться, где тут агрессия, а где провокативное поведение. Это обходится достаточно дорого.

Альтернативой карательной функции закона может стать правильное воспитание и профилактика. И главным образом она должна исключать формирование моделей поведения, делающих подростка потенциальной жертвой или преследователем.

— Мы сейчас создаем республиканский опросник, который будет выявлять показатель благополучия, на основании которого по разным шкалам мы можем определить тенденцию к агрессии и конфликту с законом либо тенденцию к виктимности (предрасположенности быть жертвой), — рассказала Ирина. — А к чему человек более склонен, зависит от того, как складываются социальные условия.

По словам психолога, в характере человека может быть определенная личностная расположенность к тому, чтобы стать жертвой или гонителем.

— Ребенок с высокой виктимностью будет полностью доверять чужим, а себе — не будет, — считает Ирина. — Кроме того, такие дети имеют размытое представление о себе, низкий уровень самоидентификации. Разумеется, низкую самооценку. Так же как и высокий уровень зависимости от других людей. Для таких ребят не столько важно, что они сами думают, делают, чувствуют, сколько важно, что думают, делают, чувствуют другие. Виктимный ребенок склонен себя обвинять в ситуациях, когда виноват другой. У него низкий навык коммуникации. Чаще всего это происходит на фоне тяжелой семейной ситуации: неприятия, непонимания, отвержения либо гиперопеки. Отсюда высокий уровень тревожности.

Личностные факторы проявляет социальная среда. Отсутствие возможностей самореализации, неуспешность и отверженность в школе, одиночество и неблагополучие усиливают риск стать жертвой.

— Опасным является недостаток доступа к гаджетам или его переизбыток, — поясняет Ирина. — Попадая в Сеть при отсутствии опыта и адаптивности, ребенок может стать потенциальной жертвой кибербуллинга. Дети, которые очень хорошо общаются в соцсетях, не подвержены такому риску. Зато могут быть подвержены в реальной жизни, потому что к ней они не адаптированы.

Также свои психологические приметы имеют и преследователи.

— Как правило, они несамостоятельны, легко поддаются влиянию окружающих, безынициативны, конформны, то есть всегда стремятся следовать правилам, неким стандартам, а также не склонны признавать свою ответственность за происходящее, — перечисляет Елена Нериз. — Такие ребята часто подвержены жесткому контролю со стороны старших, эгоцентричны, не умеют ставить себя на место другого. Иногда они не уверены в себе, очень дорожат оказанным доверием со стороны лидеров класса. Бывает, что агрессивно ведут себя трусливые и озлобленные дети.

В любом случае по этим признакам возможно определить, есть ли у вашего ребенка потенциал жертвы или гонителя. И действовать сообразно обстоятельствам.

— Не отчаивайтесь, поддерживайте ребенка, если он оказался в роли жертвы школьного насилия, и вместе ищите ресурсы для преодоления ситуации, — советует наша собеседница Елена. — Напомните ему, что есть сферы его жизни, в которых он чувствует себя уверенно, есть люди (одноклассники, родственники, родители), которые могут быть привлечены для участия в решении проблемы, есть его "зоны успешности", на которых важно концентрировать внимание. Это поможет ребенку восстановить самооценку. Необходимо совместно с ребенком обсудить мотивы поведения агрессора: самоутверждение, психологическая компенсация за испытанное самим насилие, своеобразная самооборона от агрессии окружающего мира. Выход может оказаться простым, но ребенку в состоянии стресса не приходит в голову использовать имеющиеся у него ресурсы. Иногда достаточно малейшего вмешательства, простой демонстрации намерения защитить, чтобы прекратить преследование.

***

Куда обратиться, если вы или ваш ребенок подверглись буллингу или кибербуллингу?

Круглосуточный телефон доверия для детей и подростков — 8 (7232) 26-68-92 или 8-701-707-24-38.
Отделение по оказанию социально-психологической помощи по разрешению кризисных ситуаций Центра "Ульба" — 8 (7232) 77-19-22.
Круглосуточный республиканский call-центр по вопросам, связанным с защитой прав детей, семьи и женщин, — 111.
Почта доверия (социальная, юридическая, педагогическая, консультативная помощь): doverievko@mail.ru.

Мира Круль