В 2020 году у каждого гражданина РК появилась возможность зайти на портал eGov.kz и в пару кликов оформить свое согласие на посмертное донорство или же отказ от него. Это нововведение всколыхнуло волну паники среди казахстанцев, а разговоры о том, что согласившихся на донорство могут "разобрать на органы", стали так или иначе возникать почти в каждом доме. Корреспондент YK-news.kz поговорил с координатором региональной трансплант-службы по ВКО и выяснил, почему вопрос о посмертной пересадке вызывает народные волнения и имеют ли под собой почву опасения людей.

Лист ожидания растёт

Отечественная трансплантология начала активно развиваться в 2012 году. С тех пор в стране было всего 97 посмертных доноров. Много это или мало? Сложно оценить объективно. Но если соотнести данную цифру с числом ожидающих пересадку органов казахстанцев, становится действительно страшно. Ведь на данный момент в листе ожидания около 3000 человек, из которых около 200 — несовершеннолетние. Число нуждающихся неуклонно растет, а самая частая причина исключения людей из списка — смерть. И при таком малом количестве посмертных доноров это закономерно.

— В Восточно-Казахстанской области за последние восемь лет было произведено всего два забора органов от посмертного донора, — констатирует региональный координатор республиканского центра по координации трансплантации и высокотехнологичных услуг МЗ РК по ВКО Сергей Белых. — Моя работа заключается в том, чтобы выявлять потенциальных посмертных доноров. В этом году, несмотря на все ограничительные и карантинные мероприятия, в области было выявлено семь таких доноров. Лишь по двум было получено согласие родственников на пересадку.

Региональный координатор республиканского центра по координации трансплантации и высокотехнологичных услуг МЗ РК по ВКО Сергей Белых

Но забор органов так и не состоялся. В одном случае у потенциального донора была выявлена инфекция, что сделало трансплантацию невозможной. В другом случае помешали карантинные мероприятия.

— Это были первые числа апреля. Вся страна на карантине. Санавиация не может вылетать. Трансплант-стационары не знают, можно ли приглашать пациентов из регионов на операцию, — вспоминает Сергей Белых. — Забор органов не состоялся. Две почки, сердце, печень, легкие. А ведь пять человек донор мог спасти.

Сейчас в листе ожидания находятся 268 восточноказахстанцев, подавляющее большинство которых нуждается в пересадке почки. К сожалению, в этом году из списка выбыли около 10 человек. Они так и не дождались...

Натолкнули на размышления

Сергей Белых как никто другой понимает, что для казахстанцев тема посмертного донорства — вопрос на острие ножа. И он считает, что возможность легко и быстро зафиксировать отказ или согласие должна позитивно сказаться на развитии отечественной трансплантологии.

— У меня исключительно положительное мнение по поводу нововведения. Гражданам дали возможность высказаться. Либо они поддерживают посмертное донорство, либо они его отвергают, — комментирует ситуацию Сергей Борисович. — По закону мы все априори являемся потенциальными донорами, так как старый Кодекс о здоровье от 2009 года предполагал презумпцию согласия на посмертное донорство. Новый кодекс в этом плане более продвинутый, он дает нам право выбора. Мы можем пойти и отказаться от того, чтобы наши органы использовали после смерти. Можем отозвать свое решение. То есть новый кодекс должен удовлетворить всех: и сомневающихся, и не сомневающихся, и согласных и несогласных. Это успех казахстанской юстиции.

По словам Сергея Борисовича, нововведение также подтолкнуло людей к тому, чтобы задуматься о донорстве не как о чем-то далеком и нереальном, а как о части нашей жизни.

— Мое мнение такое — человека нужно ставить перед фактом. Мол, "Давай уважаемый, подумай, как ты смотришь на донорство органов", — озвучивает собеседник свою позицию.

По мнению Сергея Белых, зачастую люди предпочитают возводить стену из страхов и предрассудков, лишь бы не задавать себе вопрос о том, готовы ли они подарить кому-то жизнь после собственной смерти. Зачастую люди открещиваются от принятия тяжелого решения религией. Стоит отметить, ни одна конфессия не запрещает людям становиться донорами.

— На небесах нужны наши души, но не наши органы. Там нужны только наши души, — подводит итог координатор.

Сказ о чёрных трансплантологах

Почему казахстанцы относятся к посмертному донорству столь настороженно и негативно? Сергей Борисович объясняет, люди просто не успели разобраться в вопросе и принять это явление.

— Отечественной трансплантологии по факту всего восемь лет. Несмотря на то, что мы ведем отсчет с 1970-х годов, когда были проведены первые операции, именно в 2012 году эта сфера начала развиваться. И наше население, если честно, не готово воспринимать посмертное донорство, — говорит региональный координатор. — Плюс сыграли роль негативные факторы. Тут и стремление некоторых блогеров и журналистов поймать сенсацию, тут и недостаточная осведомленность населения. Потом случилась история с делом о якобы незаконной пересадке органов, которая заморозила развитие трансплантологии. Кстати, это дело завершилось, и врачей признали невиновными.

Сергей Белых отмечает, разговоры о том, что человека могут просто подкараулить в темном углу, украсть и разобрать на органы – граничат с мифами. Пересадка является невероятно сложной операцией, которая требует специальных условий и диктует жесткие временные рамки. Ведь изъятый у донора орган годен для пересадки всего несколько часов.

— За 10 месяцев по республике было выявлено чуть более 80 потенциальных доноров. И почти в половине случаев было получено согласие на посмертное донорство. Но только два из них подошли для того, чтобы стать донорами. То есть широким массам населения совершенно не о чем переживать, — говорит координатор. — Возраст донора должен вписываться в рамки от 18 до 63 лет. Должны отсутствовать инфекционные заболевания и септические поражения органов и тканей. Если человек в детстве переболел гепатитом В, а у нас им переболели многие, он с огромной долей вероятности донором не станет. Это исключительный случай, когда возможно взять у человека органы. И это исключительная возможность, когда органы умершего человека могут продолжить свою жизнь в другом теле.

Кроме того, подбор пары донор — реципиент осуществляется в автоматическом режиме с помощью системы TRINIS. Врачи не влияют на этот процесс. Система принимает решение о том, кому достанется орган, по принципу совпадения антигенов, возраста пациента и его удаленности от центра трансплантации.

— Как происходит отбор? К примеру, есть орган. Один человек идеально совпадает по набору антигенов, но он живет в тьмутаракани и просто не успевает приехать. У другого совместимость чуть похуже, но он приедет и будет готов к операции уже через три часа. Выбор падет на второго. Или один реципиент подходит по всем показателям, но ему 73 года. И чуть меньше подходит парнишка, которому 17 лет, но у него вся жизнь впереди. Выбор очевиден, — рассказывает Сергей Белых.

На основе всех этих факторов нуждающимся в органе людям присваиваются баллы, которые помогут отобрать одного единственного реципиента. Но решающую роль при этом играет именно совместимость донорского органа и организма того, кому будут проводить пересадку.

— Лист ожидания — это не очередь. Это список. Кто-то стоит в листе два месяца и затем появляется подходящий для него орган. А кто-то стоит в очереди 11 лет, и ничего не происходит. Все зависит от совпадения антигенов, — уточняет специалист.

Когда тыл не прикрыт

В Казахстане существует шесть трансплант-стационаров, на базе которых можно производить пересадку органов. Они есть на севере, юге и западе страны. Восток, к сожалению, полномочий на проведение таких операций не имеет.

— У нас есть подготовленные специалисты и подготовленные центры для проведения операций. Больные у нас есть, силы и средства есть. Поэтому наша больница билась за то, чтобы войти в число трансплант-центров. Мы даже провели две операции. Но нас не включили в список стационаров, которые могут проводить пересадки. Хотя мы готовы и намерены в следующем году подавать документы, чтобы войти в число стационаров, которым разрешено заниматься трансплантациями, — говорит Сергей Белых.

Если соответствующее разрешение будет получено, в ВКО станут доступны пересадки как минимум от родственных доноров.

— В ВКО почку ожидают 242 взрослых и шесть детей. Сердце ждут шесть взрослых. Печень ждут один ребенок и 13 взрослых, — с грустью констатирует Сергей Белых. — Большинство больных понимает, что перспектива получить орган в Казахстане – очень далекая и почти нереальная. Именно поэтому 25 человек подписали отказ и по собственному желанию вышли из листа ожидания. Эти люди просто потеряли веру.

В завершение разговора Сергей Белых поделился воспоминанием о случае из собственной практики. Специалист принимал участие в трансплантации почки от посмертного донора.

— Буквально через несколько минут после того, как пересадка завершилась, почка начала работать, — делится Сергей Белых. — Не потребовалось никакой стимуляции. И это удивительно, где-то далеко человек уже умер. А его органы так сильно хотят продолжать жить.

Елизавета Седых
Фото Виктора Абакумова