Социальным работником сможет быть не каждый. Нужно стать немного медиком, немного педагогом и обязательно — психологом. Нужно уметь понимать без слов и точно чувствовать те моменты, когда лучше промолчать, не спорить. Тонкое искусство! О тех, кто им овладел — в нашем материале.

Зауреш Кубентаева — специалист по социальной работе с престарелыми. Уже 13 лет она работает в центре "Ульба".

Зауреш Кубентаева сможет найти подход к любому пенсионеру. Она уже 13 лет работает соцработником

— Раньше я была учителем математики, жила в Катон-Карагайском районе, — рассказывает Зауреш Состаевна. — Потом дети выросли, закончили школу и поехали учиться в город, я — вместе с ними. Устраиваться в школу не захотела, в тот момент из-за семейных обстоятельств мне нужен был более гибкий график труда. И я решила попробовать себя в качестве соцработника. Сейчас мне кажется, что это в какой-то степени смежная сфера. Я продолжаю работать с людьми. Продолжаю учить — теперь уже не школьников, а пенсионеров. Им тоже требуются новые знания — я учу получать их государственные услуги в ЦОНах и через портал "электронного правительства". Учу их разбираться в сотовых телефонах, компьютерах, планшетах. Я вижу результаты своего труда и знаю, что приношу людям огромную пользу.

В социальной сфере, как и в школе, нужно безграничное терпение.

Зауреш Кубентаева работает с одинокими пенсионерами. У нее 10 подопечных. Это люди, у которых в Усть-Каменогорске нет близких родственников. У многих дети живут в России, Германии, а в городе — почти никого. И вся надежда у них — только на социального работника.

Зауреш Кубентаева покупает и приносит продукты, лекарства, помогает по хозяйству. Кому-то нужно окна помыть, кого-то сопроводить в поликлинику. Кто-то ждет соцработника, чтобы помыться или выйти на улицу. Но абсолютно каждый ждет Зауреш Состаевну потому, что очень хочет поговорить.

— Нужно уметь слушать, — подчеркивает Зауреш Состаевна. — Если необходимо — поддержать беседу. Если пожилой человек не в духе, говорит с упреками или с обидой в голосе — нужно уметь промолчать. Просто выслушать. А потом постараться найти подход.

— Как? Есть ли какие-то "волшебные" фразы?

— Волшебных — нет, ведь ситуации бывают разные. Но можно попробовать сказать что-то вроде: "Наверное, я была в чем-то неправа и случайно вас обидела. Вы мне объясните, пожалуйста, чтобы я на будущее знала. Вы же умная женщина (или мужчина), вы старше меня, у вас больше опыта. Научите меня, как лучше было бы поступить в такой ситуации".

Одинокие пенсионеры нередко бывают обиженными на судьбу. На родных, которые не звонят и не приходят. Пожилой человек часто сетует на это социальному работнику.

— Я в таких ситуациях пытаюсь найти объяснения. Говорю, что племянник, возможно, замотался на работе, времени совсем нет, поэтому и не звонил так долго. Уговариваю подождать — может, сегодня вечером заглянет к вам в гости.

— А если этот самый племянник так и не объявляется — ни сегодня, ни завтра?..

— У меня есть телефоны родственников, и иногда я звоню им. Объясняю ситуацию. Люди сейчас действительно очень занятые. А что нужно пожилым? Только одно — внимание. Ну и как следствие — общение.

— А бывает так, что у человека в пределах города вообще никого нет? Ни внуков, ни племянников, ни троюродных братьев-сестер, вообще никого?

— Да, бывает такое. Если человек остается совершенно один — это страшно. Поэтому я стараюсь в подобных случаях найти знакомых, приятелей, бывших коллег по работе. Ведь у человека был какой-то круг общения до выхода на пенсию. Знаю многих, кто в 70 – 80 лет с радостью находил старых друзей или заводил новые знакомства.

— Почему некоторые, отработав какое-то время соцработником, увольняются?

— Наверное, многие думают, что наша работа — это просто купить и принести пенсионеру продукты. Но в действительности у нас большой список обязанностей. Помыть, подстричь, побрить, приготовить, убрать, найти, отвести, встретить — и обязательно посидеть послушать. Каждый из нас, соцработников, немного учитель, немного медик, немного психолог.

— С кем тяжелее найти общий язык — с пожилыми мужчинами или женщинами?

— С женщинами. Тут действуют законы психологии. Все знают, что обычно происходит, когда на кухне готовят сразу две женщины. В доме вообще должна быть только одна хозяйка, а тут прихожу я. И предлагаю сделать уборку. Бытовые придирки почти неизбежны. А у мужчин восприятие другое. Пенсионеры-мужчины очень редко начинают давать советы соцработнику, как лучше вымыть окна.

— А можно ли заметить какую-то закономерность в соотношении с возрастом? С кем обычно легче найти общий язык — с теми, кто моложе (70 – 80 лет) или старше?

— Те, кто старше — это, как правило, участники войны, труженики тыла. Им сейчас по 90 лет и более. Это удивительное поколение людей! Они прошли войну, очень любят и ценят жизнь. Они не предъявляют необоснованных претензий. Это люди старой закалки, и приходить к ним, помогать в чем-то — одно удовольствие! У меня есть на участке ветеран войны, ему 94 года — очень активный, общительный и энергичный человек. Есть также среди моих подопечных один приравненный к участникам Великой Отечественной войны. Ему почти 95, и он везде всегда ходит только пешком. Вообще не пользуется общественным транспортом. Я рада, что благодаря своей работе смогла познакомиться с большим количеством замечательных людей.

— Были ли еще те, кто вас здорово удивил?

— Многое было, всего и не расскажешь. Одна пожилая женщина, например, получила сложнейшую травму — перелом шейки бедра. При этом она в лежачем состоянии умела сама себя обслуживать, а сейчас даже снова учится ходить!

— Как пожилые люди относятся к пандемии коронавируса?

— Абсолютно все следят за новостями! И беспрекословно выполняют предписания: если сказано — ходить в медицинских масках, то все обязательно этому следуют. Я замечаю по своим пенсионерам, что многие действительно существенно ограничили свои контакты, без крайней надобности никуда не ходят. Многие стали активно пользоваться телефонной и видеосвязью. Есть среди моих подопечных одна пенсионерка, которая еще в начале пандемии сказала, что боится заразиться и не хочет контактировать даже со мной. Поэтому мы договорились, что я просто приношу ей продукты и даже через порог квартиры не перешагиваю. Просто оставляю ей пакет, в котором лежит вся необходимая провизия.

— Что самое приятное и что самое тяжелое в вашей работе?

— Очень приятно, когда после отпуска все мои пенсионеры встречали меня, как родную. Обнимали, усаживали пить чай и долго-долго говорили. Вообще, когда у пожилых людей в глазах — радость, благодарность, это огромное счастье для соцрабтника.

Что самое тяжелое? Когда человек, с которым ты сумел найти общий язык, к которому ты привязался, — уходит из жизни. Ты проходишь мимо его дома и по привычке еще долго ищешь глазами знакомые окна. А в них — уже никого…

— Случалось так, что вам хотелось бросить работу, развернуться и уйти?

— Нет, пожалуй, ни разу такого не случилось. Бывали сложные ситуации. Но у нас прекрасное руководство. Например, директор нашего центра "Ульба" Сания Магауовна — сама когда-то работала соцработником. Поэтому она понимает наши проблемы. К ней можно зайти по любому поводу и просто поговорить. И с заведующей — аналогично. Знаете, социального работника по-настоящему поймет только тот, кто сам работал на этой должности.

***

Назира Есенбаева помнит точную дату устройства на работу в центр "Ульба" — 1 ноября 2012 года.

Назира Есенбаева уже 8 лет работает в центре
"Ульба" с детьми-инвалидами

— Меня вдохновила своим примером старшая сестра. Она работала специалистом по социальной работе, — говорит Назира Кенжебековна. — Я помню, что, еще учась в школе, я помогала ей. Мы организовывали праздники для детей-инвалидов, находили спонсоров, закупали подарки. Мне безумно нравилось то, чем мы занимались. Я видела радость в глазах детей, их родителей и понимала, что делаю нечто очень-очень важное.

Назира Есенбаева работает сейчас с детьми-инвалидами. Диагнозы у всех совершенно разные — эпилепсия, аутизм, синдром Дауна, ДЦП…

— Среди моих подопечных все "надомники", то есть те, кто по состоянию здоровья не может учиться в школе. Зачастую это означает, что почти всё свое свободное время они проводят в четырех стенах. Поэтому одна из наших основных задач — как можно чаще выводить таких детей в общество. Например, в кафе, театр, кино, в парк. Так, по крайней мере, было до пандемии. Сейчас я стараюсь, чтобы все мои дети (Назира Кенжебековна говорит именно так — "мои дети") по возможности посещали какие-то развивающие занятия. Одного ребенка вожу в легкоатлетический центр Ольги Рыпаковой, другого — в бассейн, третьего — на станцию юных техников. Я занимаюсь вместе с ним. Если сегодня по расписанию бассейн, значит, в сумку я непременно кладу купальник, если легкая атлетика — значит, беру с собой спортивную форму и бегаю вместе с ребенком. Даже не знаю, какая еще профессия позволила бы мне попробовать на себе столько разных направлений.

Среди тех, кому помогает Назира Есенбаева, — не только дети. Есть и те, кто старше 18 лет, с психоневрологическими патологиями.

— Одна из моих девочек очень радуется, когда я прихожу и включаю ей музыку, — делится Назира Кенжебековна. — Она улыбается, хлопает в ладоши. Другую свою девочку я учу писать цифры.

На сухом канцелярском языке это называется "содействие обучению".

Соцработники помогают детям овладеть и бытовыми навыками — они учат застегивать пуговицы, надевать носки, зашнуровывать ботинки. И каждая самостоятельно надетая футболка — настоящая победа!

— Как дети вас называют?

— По-разному — учительница, няня, апай. Правда, еще никто из детей никогда не называл меня социальным работником, — улыбается Назира Кенжебековна.

— Сколько времени отведено на посещение одного ребенка?

— Два академических часа. Но невозможно сказать детям: "Всё, мое время истекло, я пошла". Нужно довести начатое с ребенком дело до логического конца. Даже если это занимает три – четыре часа.

— Правда ли, что вы в преддверии праздников обращаетесь к спонсорам, чтобы купить детям подарки, организовать чаепитие?

— Да, бывает. Но я не считаю это сухой обязаловкой. Я искренне, с интересом всегда и всем говорю о своей работе, о детях, которым помогаю. Я рассказываю об этом предпринимателям, владельцам магазинов, и многие откликаются, решают оказать какую-то посильную помощь. Низкий поклон им за это.

— Но ведь есть и те, кто отказывает?

— Конечно. Я отношусь к этому спокойно, с пониманием. Просто благодарю и ухожу. У нас в центре "Ульба" замечательное руководство, от них исходит очень много помощи, инициативы по привлечению спонсоров. Когда нам всем вместе удается закупить для детей подарки — появляется невероятное чувство легкости! Счастья! Я вижу в глазах детей радость, слезы, восторг. И, честное слово, радуюсь новогодним подаркам не меньше детей.

Ирина Краскова
Фото предоставлены героями материала