По данным семейного психолога, порядка 70 процентов казахстанских семей, взявших детей из социальных учреждений, впоследствии возвращают их обратно. Наиболее частой причиной отказа от ребенка служит банальное: не справились. На втором месте — убеждение, что никакое воспитание не способно исправить те качества, которые дитя наследует от биологических родителей. Корни проблемы вместе со специалистами исследовал корреспондент YK-news.kz.

Не справилась

Гульмира пробыла матерью всего несколько недель. Маленького мальчика женщина решила усыновить одна. Хотела дочку, но девочек для удочерения в детдоме не оказалось. А возраст, который определен законом для приемного материнства, уже подходил к пределу. Поэтому сыном Гули стал крепкий мальчишка трех лет от роду.

Неуемная активность малыша, его стремление исследовать мир всеми возможными способами поставили женщину на край нервного срыва. Она не спала ночами, все пыталась понять, что же делает неправильно. Почему, несмотря на заботу и внимание, мальчик никак не желает быть послушным. Неужели такой характер он унаследовал от бросившей его родной матери?

В конце концов Гуля приняла непростое решение вернуть приемного сына назад в детское учреждение. При этом женщина была готова пройти через осуждение окружающих, но оказалась совершенно бессильна перед теми чувствами, которые чуть не уничтожили ее саму: стыдом, сожалением, горем.

— В детском доме строго следят за тем, чтобы розетки, острые углы и тому подобное было вне досягаемости. А дома он все это увидел и полез исследовать, — прокомментировала ситуацию руководитель Центра поддержки усыновления общественного фонда "Дом мамы" Карина Марянян. — Мама, видимо, испугалась, что он поранится. Она очень эмоционально отреагировала. А малышу понравилось, что кто-то проявляет к нему такие сильные чувства, переживает за него. Это вызвало у него просто волну проказ, он еще сильнее начал шалить и баловаться. Он этим подпитывал свой эмоциональный голод, а ее это выматывало.

С такими историями за свою профессиональную жизнь Карина сталкивалась не раз. Ее мнение: несмотря на очевидный вред, наносимый повторными отказами обеим сторонам, таких родителей можно понять.

— Я считаю, что в таких случаях женщин не за что осуждать, — считает она. — Они поступают честнее. Не берут на себя ответственность и не терпят, скрывая от ребенка свои чувства. Потому что, когда терпят — хуже. Все равно когда-нибудь это вырвется. Да и ребенок чувствует эту неуверенность, что заставляет его все время подсознательно тревожиться.

Особенный малыш

— Дети в Доме малютки, конечно, особенные, — рассказывает Карина. — Еще с перинатального периода у детей складывается негативная установка: я не нужен, я все порчу, я лишний. После того как их забирают и помещают в детское учреждение, у них формируется так называемый "синдром белого потолка". Они лежат и ничего, кроме белого потолка, не видят. К ним не подходят не потому, что не хотят. Там по пятнадцать ребятишек на одного сотрудника. Они просто не успевают. А ребенок испытывает депривацию.

С ней согласна психолог Ирина Мацкевич.

— Когда он рождается, то не получает первого прикладывания к груди, молока и всего, что положено получать любимому чаду, — поясняет она. — Поэтому в его жизни будет присутствовать так называемое "госпитальное одиночество". Такой ребенок видит не людей вокруг себя, а предметы.

Не каждый родитель способен понять, что усыновленный им малыш просто голоден. И голод этот не физический, который так просто удовлетворить. Сенсорная депривация — это недостаток ощущений и эмоций.

— Такой ребенок стягивает на себя все доступное внимание, потому что он эмоционально голодный, — говорит Ирина. — В социальном учреждении ему приходится его добиваться. Если же ребенок чувствует, что он получает внимание не потому, что он что-то сделал, а потому, что взрослому просто хочется дать, то он "наедается" достаточно быстро.

По мнению психолога, затем наступает фаза неконтролируемой шалости, которая так шокировала нашу героиню Гульмиру.

— В социальном учреждении опыт ребенка ограничен. В детской деревне была история: дети якобы начали воровать предметы. В школе, в магазине. На самом деле у них не было опыта. Они не знали, что такое "попросить". Ведь им в детском доме или просто дают это, или этого нет в обиходе. Нам приходилось учить их, как попросить. После этого все вошло в нужную колею. Они просили у одноклассников какие-то предметы: посмотреть, взять с собой. Потом спокойно возвращали.

По грани

Где же та тропа между любовью и запретами, по которой, не оступившись, должен пройти каждый приемный родитель?

— Сначала своей становится мама, — поясняет Ирина Мацкевич. — Потом среда. Нужно все исследовать. Для мамы это неприемлемо. Следовательно, границы надо выставлять. И это не означает, что я тебя не люблю. Это означает, что мы с тобой договариваемся жить вместе. К этому родители должны быть готовы.

Зачастую происходит наоборот: приемные родители боятся затронуть раненые чувства брошенного ребенка, и поэтому неспособны выставить жесткие требования.

— Если родитель боится лишний раз задеть чувства ребенка и старается не говорить резко, не запрещать категорически, то это не настоящий родитель, — убеждена Ирина. — Если он боится, то это ребенка низводит до роли вещи временного пользования. Поиграть в семью и вернуть обратно в целости и сохранности. А если он навсегда с тобой, то он должен видеть твои искренние эмоции.

Таким образом, первой составляющей успеха должно стать доверие. Второе непременное условие — это уверенность родителей в том, что они смогут справиться со всеми проблемами.

— Если мама сомневается, оставить ли ребенка или отдать обратно, — это чувствуется, — отмечает психолог. — Она испытывает эмоции, которые ребенок считывает. Он не понимает, о чем она думает, но он видит ее неуверенность. Если же родители знают, что они самые лучшие, то и ребенок будет в этом убежден.

Проблемным является и вопрос о тайне усыновления. Многие родители предпочитают, чтобы окружающие не знали, что дочка или сын им неродные. Они боятся реакции общества, напичканного стереотипами о том, что приемный ребенок — обязательно неблагополучный.

Оба наших эксперта высказали мнение, что усыновление не должно быть секретом.

— Во многих странах нет тайны усыновления, ребенок об этом сразу знает, — поясняет свою позицию Ирина Мацкевич. — Отношения выстраиваются в соответствии с тем, что не надо чувствовать то, чего ты не можешь чувствовать. Я знаю судью, что вела процесс, во время которого мать отказалась от ребенка. У судьи трое детей, но уже взрослых, живущих в других городах. "Я тоскую по своим детям, он один будет мучиться, чего тут думать, мы же просто друг для друга созданы", — так она сказала. И взяла парнишку себе. Мне очень понравилась эта позиция: я для него, он для меня. Договор. Мне кажется, в такой ситуации это куда лучше, чем когда ребенок не знает, что ты от него хочешь.

— Многие выступают за тайну усыновления. Они считают, что никто, включая самого ребенка, не должен знать об этом, — вторит ей Карина Марянян. — Это, конечно, право самого родителя, но мы всегда поясняем, насколько это страшно, когда у тебя нет прошлого.

Помощь предусмотрена

При Центре поддержки усыновления ОФ "Дом мамы" уже четыре года действует школа приемного родителя, в которой потенциальные усыновители могут получить поддержку и знания, которые помогут им ориентироваться в новом статусе.

— Наша школа совершенно бесплатная, — рассказывает Карина. — Мы обучаем приемных родителей, как найти подход к детям. Разобраться в возрастной психологии, правильно оформить документы на усыновление, нивелировать последствия психологических травм и жестокого обращения, построить свои отношения с ребенком. Кроме того, мы оказываем семьям психолого-педагогическую поддержку и сопровождаем их даже после того, как процесс усыновления завершен.

Программа школы рассчитана на 14 занятий-тренингов, в ходе которых родители не только получают знания от специалистов, но и сами делятся опытом.

Психолог центра обязательно проводит масштабную диагностику семьи. В ходе нее выявляется мотивация родителей: зачем они хотят усыновить ребенка.

— Мы не работаем с теми людьми, у кого была потеря, — комментирует Карина Марянян. — Потому что многие хотят заменить своего потерянного члена семьи. Они хотят видеть в этом ребенке знакомые черты и не находят их. Это вызывает стресс как у родителей, так и у ребенка. Многие думают, что если в семье появится ребенок, то она станет крепче. Это тоже неверно. Потому что в этом случае ребенок выступает как средство, а не как самоцель — и не чувствует опоры.

Помимо занятий в центре проводятся индивидуальные консультации для будущих усыновителей и работает call-center, куда можно позвонить по телефону 1422 и получить ответы на любые вопросы об устройстве детей в семье.

Мира Круль