Гуманизация уголовного законодательства в Казахстане идёт полным ходом. Смягчаются меры наказания, чаще практикуется условно-досрочное освобождение, в том числе и для тех, кто совершил тяжкие преступления. По амнистии в честь 25-летия независимости республики тюрьмы уже покинули более тысячи человек. В скором времени из мест лишения свободы может выйти ещё около пяти тысяч осужденных. Как общество примет их? Сумеют ли они стать законопослушными гражданами или доброта государства обернётся новым всплеском криминальной активности, разбирались корреспонденты YK-news.kz.

Во имя справедливости или… экономии?

10 июля 2018 года генеральная прокуратура сообщила, что глава государства одобрил смягчение меры наказания для большого количества лиц, в данный момент находящихся в заключении. Следует сразу заметить, что речь не идёт об освобождении насильников и убийц. Те, кто представляет серьёзную опасность для общества, безусловно, подлежат изоляции.

— Вводятся общественные работы, ограничение свободы по 260 составам преступления, — заявил на коллегии по итогам первого полугодия генеральный прокурор РК Кайрат Кожамжаров. — Снижаются штрафы, уменьшаются сроки лишения свободы по 36 составам. Сокращается на пять лет давность по тяжким преступлениям. Это повлечет освобождение до пяти тысяч осужденных. Закон подписан главой государства.

Необходимость такой меры оправдывается тем, что казахстанские суды допускают большое количество ошибок, которые вынужден исправлять суд высшей инстанции.

— По протестам генерального прокурора Верховный суд изменил 269 приговоров, — сообщает Кайрат Кожамжаров. — В результате оправдано 12 человек, из них трое провели в колониях от одного до семи лет. 223 осужденным смягчены наказания.

Другой причиной гуманности государства по отношению к осужденным является дороговизна содержания тюремного населения. По данным агентства "Казинформ", в 2018 году на одного заключённого наша страна тратит в год 879,6 тысячи тенге — около 73 тысяч в месяц. Для сравнения, минимальный размер пенсии в Казахстане в 2018 году составляет 49 019 тенге. Становится понятно стремление государства снизить нагрузку на бюджет.

Короткий срок — не впрок?

Суды ВКО не остались в стороне от гуманизации уголовной политики. Количество заключённых в нашей области неуклонно сокращается.

— Мы удовлетворяем до 70 процентов заявлений об условно-досрочном освобождении, — рассказал председатель судебной коллегии по уголовным делам Кайрат Чакпантаев. — В некоторых областях осторожничают, освобождая по УДО не более 45 процентов.

В то же самое время в Восточном Казахстане наметилась тревожная тенденция: количество уголовных дел, рассмотренных судами за 2018 год, увеличилось на 10,3 процента по отношению к прошлому году.

— Здесь сразу несколько причин, — пояснил Кайрат Чакпантаев. — Я не скажу, что жителями нашей области стало совершаться больше преступлений. Но улучшилась работа правоохранительных органов по выявляемости. Другая причина в том, что существенно снизилась численность тюремного населения ВКО. Многие преступления совершаются ранее осужденными лицами.

А вот что говорит статистика департамента уголовно-исполнительной системы ВКО.

— По итогам шести месяцев 2018 года 13 осужденных, освобождённых из мест лишения свободы, совершили повторные преступления, — сообщает заместитель начальника ДУИС по ВКО Кайрат Жаксылбеков.

Наша справка

Пробация — форма условного осуждения. Оставленному на свободе осужденному помимо требования не совершать новых преступлений устанавливаются перечисленные в приговоре условия поведения: пройти курс обучения или лечения, не менять самовольно места жительства, не посещать определенных мест, не встречаться с определенными людьми и т. д.

Сотрудники службы пробации утверждают, что на путь исправления становится примерно 90 процентов освободившихся заключённых. Оставшиеся десять процентов — это люди, которым в тюрьме проще и привычнее, чем на воле.

— Порядка 3,5 тысячи человек состоит сегодня на учёте по области, — поясняет заместитель начальника отдела по руководству службой пробации ДУИС ВКО Елдос Калижанов. — Из них 184 человека уже вновь отправлены в места лишения свободы. Это говорит о чём? О том, что эти люди совершенно безнадёжны. К ним применили все существующие методы и меры, а теперь по решению суда их вернули обратно.

Выходит, что далеко не все постояльцы тюрем, возвращаясь на свободу досрочно, оказываются способны оценить проявленное к ним милосердие? Или существуют социальные причины, делающие бывших осуждённых "отверженными" и толкающие их обратно на кривую дорожку?

"Милость к падшим"

Сотрудники уголовно-исполнительной системы и службы пробации уверяют, что для адаптации бывших заключённых к нормальной жизни в обществе делается всё возможное.

— Как при нахождении в местах лишения свободы, так и после освобождения и постановки на учёт в службу пробации проводится изучение личности для определения необходимого объёма социально-правовой помощи, — поясняет Кайрат Жаксылбеков. — По его результатам составляется индивидуальная программа и направляется в уполномоченный государственный орган для оказания той помощи, в которой нуждается осужденный.

Служба пробации заключила 15 меморандумов с общественными фондами и неправительственными организациями, которые помогают бывшим заключённым адаптироваться на воле. Например, ресурсный центр молодёжи провёл акцию "Полка добра". На крупных предприятиях был организован сбор вещей, которые раздавались освободившимся осужденным.

Другим достижением в деле социально-психологической адаптации сотрудники системы считают реализацию проекта "Дом пробации", благодаря которому люди, вышедшие на свободу, получают полный комплекс государственных услуг из одного окна. Этот проект действует на сегодня во всех городах ВКО, а также в Шемонаихинском, Курчумском, Катон-Карагайском и Аягозском районах.

Есть и другие меры, предпринимаемые для того, чтобы бывшие заключённые нашли себя в обществе: размещение в центрах социальной адаптации, помощь с трудоустройством, ярмарки вакансий, разъяснительная работа с родственниками и соседями.

— Стараемся ограждать от бывших друзей, которые могут втянуть человека обратно, — говорит Елдос Калижанов. — Но всё в конечном итоге зависит от самого человека. Что греха таить, за год-два в колонии у заключённого формируются иждивенческие настроения. Его кормят три раза в день, раз в неделю меняют постельное бельё. У него чёткий распорядок дня, в определённое время с ним занимаются, водят его в клуб. Он ни о чём не думает и ничего не решает. Когда он освобождается, мы пытаемся заставить его взять на себя хоть какую-то ответственность. К сожалению, не всегда это происходит. Люди разные, ко всем нужен свой подход. Но надо понимать, что служба пробации — это не детские ясли.

"Я остался таким же, как был..."

Иван (имя изменено) был осужден на десять лет, из них отбыл в колонии восемь. Все трудности адаптации к "вольной" жизни он испытал на себе.

— Я не изменился после отсидки, — рассказывает наш собеседник. — Ни в лучшую, ни в худшую сторону. Чтобы извлечь урок, мне не нужны были эти восемь лет — хватило трёх первых дней, проведённых в КПЗ. Но за время, пока я был за решёткой, изменилось общество вокруг меня. Старые знакомые просто потерялись, при встрече перестали здороваться на улице. Пытался устроиться на работу. Когда работодатели слышали, что я отсидел, сразу сворачивали разговор: "Мы вам после позвоним". Конечно, никто не звонил.

По воспоминаниям Ивана, больше всего помогли ему близкие. Мать и сестра сделали всё, чтобы он не ушёл в себя. И с трудоустройством тоже мама помогла. Работа, которую предлагал ему центр занятости, была низкооплачиваемой.

— Сорок пять тысяч — как на это можно прожить, никого не интересует. Месяца три проработал вместе с матерью, она занимается ремонтными работами.

Иван считает, что помощи от государства так и не увидел. Вспоминает, что 19 тысяч тенге должен был получить от акимата, но не смог — не собрал необходимые документы, все бумаги были у участкового. После освобождения появлялись на горизонте прежние дружки, предлагали вернуться в криминальную среду. Он отказался наотрез: "Мне хватило!"

— Рецидивисты — это отдельный пласт заключённых, — утверждает наш герой. — Они без этого уже не могут. А если человек сам обратно в тюрьму не хочет, он возьмёт себя в руки! Я год-два учился после отсидки сам принимать решения. Теперь у меня есть своё мнение, меня никакой "смотряга" никуда уже не втянет.

Сейчас Иван — благополучный член общества. Знакомые помогли ему устроиться на одно из промышленных предприятий города. Теперь он даже гордится тем, что своими силами справился с трудностями.

Рецидив — в подсознании?

По словам Елдоса Калижанова, чаще в места лишения свободы возвращаются те, кто вырос в неполных семьях. Нас заинтересовало, какие пороки воспитания приводят к тому, что человек вступает в непримиримый конфликт с обществом.

— Агрессия может объясняться тем, что в неполных семьях ребенку часто не уделяется достаточно внимания и любви в силу повышенной занятости единственного родителя, — поясняет психолог Любава Пиковская (Санкт-Петербург). — Это может быть одним из травмирующих факторов, но отнюдь не единственным. Однако отсутствие внимания к ребенку, несомненно, фактор значимый. Если мать-одиночка главной целью видит замужество, она будет посвящать поиску самца все свое свободное время. И ребенок ощутит себя помехой. И как следствие, он себя возненавидит. А вот отсюда до асоциального поведения рукой подать. Ненависть требует разрушения, а инстинкт самосохранения не позволяет. И происходит перенос эмоций, перенаправление ненависти. Человек начинает ненавидеть человечество. Он отделяет себя от социума и его законов.

Однако не стоит сводить источник всех социальных проблем к семейному неблагополучию. Жизнь даёт сколько угодно обратных примеров. Люди из неполных семей становятся прекрасными членами общества. А те, кто не знал отказа ни в чём, выбирают путь преступления.

— Тот, кого избаловали, все равно возненавидит социум — уже за то, что не будет получать от него неоправданного поклонения, какое было в семье. Человек, застрявший на проблемах родом из детства, не взрослеет эмоционально, — утверждает психолог. — Проблема не решена — и он остается на уровне ребенка, требующего внимания. Ответственность, осознание и прочие взрослые вещи — не для него. Человек, не привыкший к инициативности и ответственности, не способен вынести эти тяготы. Он перепоручит ответственность любому, кто захочет ее взять. Вернуться в общество смогут только те, кто свои подсознательные проблемы решит сам.

Ирина Плотникова
Владимир Землянский